Сианад громко всхрапнул и пробудился.
— Ну все, в путь, шерна, не стоит оставаться здесь дольше, чем нужно.
Старый бук что-то прошелестел им вслед. Путники напились из холодного ключа, омыли раны и ссадины и осторожно выкупались. Покопавшись в ранце, Сианад извлек оттуда завтрак.
— Тьфу ты! Говядина уже протухла. От жары, точно. Отрава к этому мясу даже пальцем не притронулся, я-то наведался на кухню раньше… Хорошо хоть сушеных фруктов навалом.
Поев, эрт достал компас, взглянул на него и слегка потряс.
— Так и знал. Стрелка вертится как сумасшедшая. Бесполезная вещица — компас, когда рядом водится нежить… Ладно, дорогу сам найду, а всяких тварей бояться нечего: у нас на шеях тилгалы! Но главное вот — острый нож! В моей руке бьет без промаха. Однако рисковать зря не будем: пойдем как можно тише.
И он затопал вперед, ломая сучья, задевая ветки, которые распрямлялись и хлестали Имриен по лицу. Спустя какое-то время путники увидели зайца-беляка. Тот удрал в чащу, и вскоре из-за деревьев показалась женская фигура в светлом плаще. Стоило приблизиться к этой леди, как она бесследно растаяла.
— Тачи мороки! — проворчал Сианад. — Тут за мили ни одного смертного, а я себя чувствую, как в праздник на городской площади.
Деревья постепенно раздвинулись, и люди разглядели сквозь колышущийся занавес листвы ряды покатых возвышенностей, что набегали друг на друга подобно волнам, одна синее другой. Вдалеке длинные складки горных мантий, прочерченные когтями ветров, уходили в самое небо, лазурный атлас которого выцветал к окоему до серебряной белизны. Идти становилось все тяжелее, но к полудню путники набрели на узенькую, едва заметную тропку, которая вела в нужном направлении. Теперь, когда ходьба больше не утруждала их, Сианад заговорил:
— У тебя, наверное, куча вопросов. Куда мы идем, и зачем я сиганул за борт вместе с тобой?.. Хочешь правду? Никакой я не пират. Я торговец; путешественник и торговец. Хотя судьба иногда заставляла… Чем только я не занимался: плавал на купеческих судах, торговал на городской ярмарке, вкалывал на полях, в конюшнях, даже в хлеву. Но всегда жил своим умом и на ногах стоял крепко. Потом, как водится, нашлись завистники, да не простые люди, а власть имущие. И давай травить меня, как зайца, хоть я и был чист перед законом. Изгнали из одной земли, потом из другой. Когда-то у меня была жена. Была… Детишки и сейчас есть, двое, но они в Финварне, а я здесь и не могу к ним вернуться. Как они там? Теперь уж выросли. Не знаю, сколько тебе, но они будут постарше.
Хочешь верь, хочешь нет, только я не поднимал оружия на твоих друзей-матросов. Вот подраться — сколько угодно, если за дело. Мои враги часто были на волосок от смерти. Но я не пират и не убийца. Видишь ли, шерна… Ах да, Имриен, однажды я был заключенным. Эти скирдас, черные душонки дошли до того, чтобы бросить невинного в темницу! Со мной был еще один человек, он умирал. Ну я же не бессердечный, помогал ему, чем мог: делился водой, укрывал своим плащом на ночь. Но он скончался. А перед этим дал мне карту.
Сианад выудил откуда-то потрепанный пергамент — тот самый, который рассматривал ночью на «Ведьме».
— Только не смейся, — сказал он, разворачивая драгоценный свиток. — Я знаю, в сказках у каждого пирата есть такая. Здесь указан путь к тайному сокровищу. Видишь крестик? Там силдроновая шахта.
Он покосился на девушку.
— Чудная ты, Имриен. Ничем тебя не удивишь. У любого человека на твоем месте челюсть бы отвисла. Настоящая силдроновая шахта! Ты хоть представляешь себе такие несметные сокровища? Тот, кто найдет их, станет королем! Или нет, двумя королями!
Имриен кивнула. Сианад аккуратно свернул и спрятал пергамент.
— Заброшенная, всеми забытая шахта, доверху набитая рудой. Так он сказал. До самого верху! Готов поспорить, вход где-нибудь на склоне горы, в которой непременно есть андалум. А то содержимое этой шахты уже кувыркалось бы в небесах никчемной летучей тачи железкой. Я собирался идти один — в наши дни редко на кого можно положиться, да и тех я не взял бы. Зачем рисковать дорогими тебе людьми, подвергать их опасности ради хваленого сокровища, которого, может, и нет вовсе? И вот я отношу магу остатки своих сбережений, а он налагает на мой тилгал особое заклятие защиты. Хоть завтра отправляйся в лес в одиночку! Я стал думать, как добраться до шахты. Глухая чаща в Неприступных горах — ничего себе прогулочка! По реке? В Жильварис Тарв их предостаточно, да только попробуй найди надежного капитана, чтобы держал язык за зубами и не швырнул меня за борт, уплыв со всем силдроном. У меня и лодки-то не было. А главное — там столько безымянных речушек и ручейков, половины и на карте не сыщешь.
Чего я ни делал, к каким уловкам ни прибегал, всего не рассказать! Наконец, узнаю: негодяй Винч и его пираты собираются именно сюда, в Неприступные Горы, в эту глухомань! Пускаю в ход всю свою хитрость — и вот я в команде. Оставалось только ждать. Я и ждал с королевским бисквитом в кармане… Ах да, ты не знаешь, королевский бисквит — одно из прозвищ силдрона, его как только не кличут. Я раздобыл такой маленький кусочек. Ну, думаю, сбегу ночью, втихаря, никто и не заметит. Мы уже приближались, мы были почти на месте, шерна! Но тут я вижу, как ты лезешь на рею от этих подонков… Я просто схватил канат, раскачался, как капуцин на виноградной лозе, и… Клянусь огненными колесницами, ты так вцепилась в меня, пока мы падали! Как будто волк в ягненка. И вот мы здесь. До шахты еще два дня пути, не больше. Вижу, вижу: ты лопаешься от вопросов. Давай научу тебя, как спросить: что, почему, как, кто, когда и где.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147