— Ты ведь их не знаешь, мало ли у кого какие причины…
— Ты что, дядя Медведь? Конечно, они все плохие! Разве можно сомневаться?
— Ладно, сейчас речь не об этом, — уклонился от ответа Сианад. — Тани, мятеж в Намарре принимает крутой оборот. Так, чего доброго, Жильварис Тарв лишится лучших мужчин и парней! Город кишит слухами: если темные силы будут продолжать в том же духе, жди нового рекрутского набора. У молодых уже сейчас головы кружатся. Каждый спит и видит себя в Каэрмелоре, в рядах дайнаннцев или, на худой конец, добровольцем Королевского легиона. И ведь даже не из-за денег! Разве ж это плата — курам на смех! Поговаривают, всадник в полном вооружении получает шиллинг за день, конный лучник — шесть пенсов, пеший лучник — три, копьеносец — вообще два. Нет, парни ищут славы, почета, острых ощущений, а кое-кто и мести. Все-таки немало жизней унесли неявные в последнее время.
— Дядя Медведь, а тебе-то что за дело, если все храбрецы разбегутся из Жильварис Тарв? — удивилась Муирна.
— Э-э… Ну, мы с Лиамом собирались в одну экспедицию, вот и искали сегодня помощников.
— Ты сказал — в экспедицию?
— Д-да… разведка… то бишь охота.
Племянница строго, испытующе посмотрела на него. Затем кивнула.
— Ясно.
Но Сианаду снова удалось выкрутиться:
— Послушай, Воробушек, пойдем завтра стрелять из лука во дворе? Помнишь, как дядя натаскивал тебя в прежние времена?
— Спасибо за предложение, конечно, помню. Только вот боюсь, как бы ученице не превзойти учителя. Пока тебя не было, я много чего усвоила и теперь целюсь гораздо лучше.
— Превзойти меня! — загоготал Сианад. — Бьюсь об заклад, что так оно и будет!
Этим вечером Имриен рано отправилась в постель. Но уснуть с непривычки не могла, все ворочалась и думала — то о предстоящем путешествии, то об опасной экспедиции своего товарища. Девушку также удивляло, куда это запропастилась Муирна. Этлин уже давно спала внизу, недалеко от входной двери, ведь больные навещали ведунью и по ночам. Сианад и Лиам храпели за перегородкой. Вчера Имриен слишком устала, чтобы обратить внимание, но сегодня заметила, что занимает кровать Муирны. Должно быть, рыжеволосой красавице неприятно делить постель с таким страшилищем.
Наконец дверь скрипнула. Гостья тут же прикинулась спящей. Никакого шороха простыней, ни звука. Имриен приоткрыла один глаз. Муирна лежала на полу, завернувшись в одеяло. Горькая обида желчью подступила к горлу несчастной девушки. Она спрыгнула с кровати, постучала по плечу хозяйки и указала ей на опустевшую постель, а сама взяла одеяло и улеглась в другом углу.
Гордость Муирны, кажется, была задета. Уж чем-чем, а гостеприимством эрты славились испокон веков.
— Это твоя постель. Ты гость. Ложись, пожалуйста.
«Кровать принадлежит тебе».
— Мне она без надобности.
«Мне тоже».
— Если ты ляжешь на полу, мама здорово на меня рассердится.
«Я ей не скажу».
Муирна одарила Имриен таким же тяжелым, суровым взглядом, каким до этого смотрела на Сианада.
— Ложись в постель, тогда я тоже лягу.
«Ладно».
Хозяйка легла на самом краю, свернулась в комочек и словно окаменела. Ночью разбушевалась шальная буря. Створки окна с грохотом распахнулись. Ромашки на подоконнике вспыхивали белым и желтым пламенем, будто мигающие звезды. Муирна даже не шевельнулась.
Несколько дней Сианад с племянником провели в хлопотах, готовясь к предстоящему походу за сокровищами и закупая все необходимое для странствия Имриен. Золото в ларцах незаметно таяло. Зато дом ведуньи был до отказа набит всякой всячиной, так что и повернуться стало негде.
Этлин с великим любопытством изучила плащ Сианада, сотканный из драгоценного паучьего шелка. Достав из-за подкладки полуистлевший голубой цветок Гайлледу, она удивилась еще больше.
«Он обладает могущественной силой».
Ведунья закатала увядшие остатки в ароматную смолу и отдала хрупкий стекловидный шарик брату.
— Цветочек на память? — усмехнулся Лиам.
Муирна вела себя с исключительной любезностью, но при всем желании не могла скрыть, как претит ей уродливый вид гостьи. Имриен, которая и так уже не смела показываться на люди, все больше тяготилась своей болезнью.
И вот как-то вечером Сианад решил поговорить с ней наедине.
— Я тут сегодня повстречал одного приятеля. Когда-то он был первым красильщиком в Тарве, старина Тарвон Кайден. Всегда ходит со своей гончей — такая бойкая белая псина… Теперь у него своя лавка на Веревочной улице. Живет, надо сказать, на широкую ногу и родных подмогой не обижает. А был-то гол, как осиновый кол. В те времена домишко Таврона стоял далеко на отшибе, на морской скале, там, где полно всякой нежити. Ходят слухи, парень потому и разбогател, что чем-то угодил одному явному. Вот как судьба оборачивается… Но мы отвлеклись. Знаешь, я этому другу доверяю, как родному, вот и спросил, а вдруг ему известно снадобье от ядовитого плюща? Ну, старина сначала поотпирался — боялся говорить, да я из него все вытянул. Надежда у нас есть. Здесь в Тарве живет очень сильный маг по прозванию Коргут Шакал. Цены, конечно, ломит — не мне тебе рассказывать, но и слава о нем идет по всему Эрису. Если верить молве, так Шакал чуть ли не могущественнее самого Саргота из Каэрмелора!
«Да, я тоже что-то слышала об этом чародее».
— Семья Коргута — одна из самых процветающих в городе. Еще с тех пор, как отец Коргута был мальчишкой и ухитрился раздобыть волшебные свирели. Где они сейчас, никто не знает. Шакал уверяет, что у него, однако ему не очень-то верят. Скорее всего загадочные инструменты вернулись к прежнему владельцу, кем бы он там ни был… Но предки нашего мага держали в страхе весь город, пока свирели находились у них.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147