И Октавия сейчас – его. Он не сказал этого вслух. Но она услышала властные нотки в его голосе. Ей стало не по себе. Появилась тревога.
– Если узнают, что я была с тобой наедине, от моей репутации ничего не останется.
Норт фыркнул:
– Я часто привожу сюда людей, которым нужна защита. Об этом знает каждый.
– Но все видели, как ты флиртовал со мной! Люди подумают самое худшее.
Он это не предусмотрел. Единственно, что его волновало, – ее безопасность.
– Пока я не найду мерзавца, тебе угрожает опасность даже в собственном доме.
Октавии не хотелось отправляться домой. Она хотела остаться у него.
– Ты мог бы пригласить сюда Беатрис в качестве компаньонки. – Затаив дыхание, Октавия подняла на него глаза.
Он, казалось, заколебался.
– Но она может догадаться, что мы… Что между нами что-то есть.
– Мне кажется, мы сумеем ее разуверить. – Это правда. Беатрис поверит всему, что Октавия ей скажет. А если нет, кому какое дело? Октавия хотела остаться у Норта, и, чтобы быть до конца откровенной, ей было все равно, как это удастся провернуть.
Казалось, он все еще пребывал в нерешительности. В конце концов он, должно быть, понял, что другого выхода нет.
– Ладно, – недовольно проворчал он. – Посылай за своей кузиной.
Ура, победа! Октавии удалось задержаться в его жизни.
– Прямо сейчас и отправлю посыльного. Как твоя рука?
– Точно также, как десять минут назад, ты уже об этом спрашивала. Прекрасно.
Это было больше, чем десять минут назад, и что-то было совсем не прекрасно, потому что настроение у Норта заметно ухудшилось.
Ему не хотелось, чтобы кто-нибудь еще вторгался в их мирок. Он не хотел них кем делить Октавию.
– Еще нужно, чтобы ты черкнул записку Спинтону.
– О? – Зачем? Беатрис ведь их посредница. – Хорошо. – Теперь он избегал ее взгляда. – Он все-таки твой нареченный.
Кому он пытается напомнить, Октавии или себе? Впрочем, не важно. Это было одинаково болезненно для них обоих.
– Ты прав. – Она хохотнула. – Хотя он может решить, что после всего этого я буду ему не нужна.
Взгляд Норта пригвоздил ее к стулу.
– Спинтон не расстанется с тобой. Никто бы не расстался.
У Октавии перехватило дыхание. Он подразумевает и себя?
– Ты ценишь меня выше, чем я того заслуживаю.
– Не согласен.
– Остановись, Норри. – Октавия смутилась и почувствовала себя неловко. Она предназначалась одному, а улеглась в постель с другим. Неужели Норту невдомек, что она не заслуживает подобных слов?
– Ты прекрасный человек, Ви. Преданная до безрассудства. Если даешь слово – держишь его. Спинтон не найдет лучшей графини.
– Да, – согласилась Октавия, неожиданно испытывая горечь. – Просто я каждый день напоминаю себе о том, что стало бы со мной, если бы я пошла по стопам матери.
Он опять сжал ей руку, на этот раз сильнее.
– Потому что ты настоящая леди. Честная и преданная. То, что ты сейчас здесь, в этом смысле ничего не меняет.
Ох, еще как меняет. Он что, не понимает? Одно его слово – вообще-то, конечно, три слова, – и Октавия всерьез задумается, не послать ли к чертям все обещания и свои потуги превратиться в леди.
Но разве она сама не сказала ему, что ничего не хочет менять в их отношениях? Дура, идиотка! В тот момент она испугалась, вдруг он заявит, что они не смогут оставаться друзьями, что нужно со всем покончить. Но сейчас… Сейчас ей стало казаться, что он говорил совсем о другом, о том, чтобы все изменить к лучшему. Сделать их отношения более близкими, а не просто дружескими.
Что бы он ни имел в виду, сейчас это было не важно. Он не начнет разговор первым, как, впрочем, и она. Несмотря на браваду, они оба были отчаянными трусами. Потому что боялись потерять дружбу, боялись получить отказ. В жизни каждого из них и без того было полно потерь и нежелательных переживаний.
Помимо всего прочего, у каждого была своя жизнь. Норт не захочет стать частью ее мира, и Октавия не была уверена, что готова существовать в его мире. Вряд ли она сможет спокойно смотреть, как Норт день изо дня подвергает свою жизнь опасности. Но останется ли он таким же счастливым, если будет заниматься каким-нибудь другим делом? А разве легче будет слушать о его похождениях, чем вместе с ним переживать их?
От этих мыслей даже разболелась голова.
– Пообещай, что будешь осторожен, если найдешь того, кто стрелял в тебя.
Ледяной взгляд голубых глаз дал понять, что Норт ничего обещать не намерен.
– Я постараюсь убедиться, что он тебя больше не побеспокоит.
Он понимает, что говорит?
– Господи! Норт, это тебя ранили, а не меня!
Ее вспышка так же сильно поразила его, как и саму Октавию. Как мило, сейчас она еще и расплачется в довершение ко всему.
– Просто пообещай, что будешь осторожен. – Голос сел, а в глазах защипало. Если с ним что-нибудь случится… Она не переживет этого.
Норт схватил ее за руку, и лед в его глазах растаял.
– Я буду осторожным, Ви. Обещаю.
У нее отлегло от сердца. Если Норт пообещал, значит, так и сделает. Она согласно кивнула.
Он не шевельнулся, чтобы обнять ее и успокоить. Оба понимали, чем это грозит. Они снова окажутся в его постели или на полу, и эмоции снова захлестнут их, а обоим сейчас нужно иметь трезвую голову.
– Почему бы мне не отправить записку для мисс Генри? Что скажешь?
Октавия кивнула. Он говорил с ней как с ребенком. Судя по всему, Норт не мог понять, как реагировать на ее взвинченное состояние. Что было вполне естественно – она и сама этого не знала.
Он поднялся из-за стола и вышел из комнаты, дав ей время успокоиться.
Октавия сделала глубокий вдох. Это всегда приводило ее в чувство. Потом, резко выдохнув, повернулась к окну.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91