И пахло от него потом так едко, так по-мужски сочно, что у Ольги как-то завибрировало все внутри. Парень явно был из пришлых, иначе б такого она не упустила до своей отсидки ни за что.
-- А ты откуда родом? -- не сдержалась она.
-- Не твое дело! -- хищно огрызнулся он и понравился Ольге еще сильнее. -- Топай пошустрее! Слон ждет тебя.
Из охранной будки у стальных крепостных ворот они прошли по уже похрустывающим, стягиваемым морозцем лужам через просторный двор. У массивной двери в дом амбал достал из кармана черной куртки рацию, сказал в нее коротко, как отрыгнул, и тяжелая, явно бронированная створка поплыла на них.
Где-то за ней безусловно скрывался второй охранник, но Ольга так его и не увидела. Но то, что он не появился, еще сильнее возвысило в ее глазах охранника первого, и она уж хотела еще раз спросить, откуда же он все-таки родом, но впереди распахнулась еще одна дверь и выпустила на Ольгу ураганный ветер музыки. На секунду она даже сгорбилась, словно и вправду из огромной, ярко освещенной комнаты дул ветер, но страх за то, что идущий сзади охранник-здоровяк заметит эту ее слабость, заставил ее еще горделивее вскинуть подбородок и шагнуть вперед.
Ольга ожидала, что после коронования и особенно после перехода общака в его руки Слон стал жить богато, но не ожидала, что столь богато. То, что она увидела -- огромная гостиная с диванами по кругу, с огромным цветником посередине, с узорчатым паркетом, с какими-то яркими картинами на стенах, со статуями греческих богов по углам, с орущим вдали огромным, наверное, метра два по диагонали телевизором, -- так потрясло ее, что она напрочь забыла все: и стоящего за спиной охранника, и Слона, и даже саму себя.
-- Пошли направо, -- толчком в спину грубо напомнил охранник.
Ольга машинально, все еще не ощущая себя, сделала шаг вправо, еще один, и вдруг все почернело внутри. Она увидела ЕЕ.
В зале все так же щедро лили яркий свет с потолка хрустальные люстры, все так же сочно плавали по экрану телевизора краски, но Ольга уже ничего этого не замечала. На пестрой обивке дивана боком к ней сидела светловолосая худощавая девица в брюках и пультом пыталась добавить громкости, хотя она уже и так была на максимуме.
Ярость бросила Ольгу вперед. Она сбила боком статую богини любви Афродиты, и та, с грохотом упав на паркет, раскололась. Гипсовая рука с намертво зажатым в ней волшебным яблоком попала прямо под грязный Ольгин сапог, и она, раскрошив его одним яростным, злым шагом, в несколько прыжков оказалась рядом с НЕЙ.
Девица не слышала ни падения статуи, ни шагов гостьи и, когда Ольга оказалась перед ней с разъяренным, буро-красным лицом, испуганно вскочила. Ее больше всего поразили разные глаза девушки, и она, так и не поняв, что же выкрикнула нежданная гостья, бросила умоляющий взгляд на охранника.
Но поймать его он не успел. Ольга по-борцовски, всем телом, сшибла соперницу с ног. Девица успела отшатнуться назад, но лучше бы она этого не делала. Вместо падения на мягкий диван она плечом врезалась в статую бога войны Ареса. Гипсовый монстр, упав, пробил оперением боевого шлема кинескоп телевизора, и страшный взрыв сотряс комнату.
Слон, забыв о госте, пулей вылетел на балкон, возвышающийся над залом и переходящий вдоль стены в лестничный спуск к нему.
На паркете среди гипсовой крошки, камней и осколков стекла боролись две девушки. В той, что сверху, он сразу признал Ольгу. Даже в ее узкой, извивающейся спине было что-то такое энергичное, что сразу вызывало воспоминание о ней.
-- Шлюха! Стерва! Падла! -- била она соперницу головой о паркет. -Он -- мой! Мой! Мой!
-- А-а! А-а! -- хрипло, отрывисто вскрикивала его невеста и царапала, царапала своими длинными холеными ногтями эту страшную гостью по лицу, с ужасом понимая, что сама от ударов затылком о пол скоро потеряет сознание, а орущая матом девушка, кажется, совсем не чувствует боли, хотя у нее на лице под кровавыми полосами уже скрылась кожа. Но остались глаза: разные по размеру, злые, бесконечно сильные глаза, которые одними лишь взглядами причиняли ей, наверное, больше боли, чем удары о пол.
Охранник, наконец, опомнился и метнулся к девушкам, но Слон остановил его взмахом руки.
-- Это их дело!
Черная туша охранника замерла над дерущимися и показалась Слону статуей властителя смерти Аида. Скульптор, который помог ему обставить гостиную, объяснил в свое время, каких богов он хочет здесь разместить. В его цветном каталоге, то ли немецком, то ли итальянском, был и Аид, черный, мрачный и огромный, словно бы вмещающий в себя горе всех умерших. Скульптор тогда отговорил Слона ставить такую статую в пантеоне, но сейчас она все равно появилась, и Слон ощутил какой-то жуткий холод в душе.
За кем пришел Аид? За чьей жизнью? Его невесты, Ольги или его самого?
-- Что тут у вас? -- прохрипел у плеча низенький Зуб, и Слон почувствовал облегчение: пришел тот, кто должен был умереть быстрее их всех. Вакансия оказалась занята. Аид мог уйти.
-- Разбираются, кто из них больше меня любит.
-- А эта, сверху, кто?
-- Подруга моя... Бывшая... Из пацанок... Ольга... Она из-за "колючки" свалила, -- сказал и поймал себя на мысли, что как бы хвастается ею.
Это было странно. В своем сердце он уже давно поставил на Ольге крест и более, чем просто пешкой в игре, использовать ее уж и не мыслил. И теперь вот...
-- Хор-рошая девка! -- восхитился старый.
В его глазах вспыхнул, казалось бы, умерший свет.
-- А ну, позови ее! -- приказал он.
Охранник поймал жест Слона и тут же поднял сцепившуюся парочку с пола, разодрал и, оттолкнув его невесту на диван, в обнимку потащил Ольгу к лестнице.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78