— Быть осторожным? К черту! Я так начну ей льстить, что у нее закружится голова. На этот раз она ошиблась в партнере.
Глава одиннадцатая
Вечер тянулся, как резиновый. После утренней тишины буря расшумелась с удвоенной энергией. Дождь хлестал по террасе и бил в окна с каким-то почти злобным упорством. Постояльцев отеля уже утомила монотонность стихии, их нервы были напряжены. Атмосфера в салоне была насыщена ожиданием. После короткого, но тревожного разговора с Гейл и Дэвидом Санчес уехал в город. Какое-то мгновение Гейл казалось, что он и ее заберет с собой для допроса. Беседа с ним вызвала в ней картины предшествующей ночи. Гейл теперь почти не сомневалась в том, что Санчес считает ее убийцей Каспара. Полицейский даже попытался оказать мягкий нажим на нее, чтобы она призналась в совершенном преступлении.
— Это ребячество с вашей стороны, синьорина,— сказал Санчес, когда Гейл рассказала ему подробности находки окровавленной детали карниза.— Вы, наверное, и сами не верите, что я могу поверить в вашу странную историю.
— Но это правда, синьор Санчес,— повторила с отчаянным упорством Гейл.— Кто-то должен был заменить карниз после убийства герра Каспара. Вы слышали наш разговор и должны поверить нам. Он был убит в соседней комнате. Я слышала это. Дэвид, ты ведь слышал каждое слово, произнесенное в соседней комнате?
— Дорогая мисс,— прервал ее Санчес.— В этом я вовсе не сомневаюсь. Но что вы слышали? Какие-то слова, шум бури, что-то похожее на стон человека. Но это могло быть и завыванием ветра. Кроме того, вы сразу не сообщили об этом. А рассказали только тогда, когда поняли, что вас подозревают, и теперь думаете, что я вам поверю. Мне жаль, синьорина, но это неубедительно.
— Так вы считаете меня убийцей? — прямо спросила Гейл.
— Все говорит об этом.
Девушка в отчаянии покачала головой.
— Но я его не убивала. Говорю вам, я э т о г о не делала... Санчес подошел к ней и сел рядом. Его слова звучали кротко.
— Почему вы мне не расскажете, как все это произошло? Наверное, я смог бы понять ход событий. Это был трагический, несчастный случай, ничего более. Тот мужчина вошел в вашу комнату, вы испугались и ударили его, не отдавая себе отчета в силе удара...
— Да нет же! Неужели вы думаете, что я лгала бы?
— Я думаю, что вы поступаете неразумно.
— Я не могу признаться в том, чего я не сделала. Конец разговору положил Дэвид.
— Хватит, Санчес! Я не хочу больше этого слышать. У вас нет доказательств. Вы пытаетесь сделать из нее козла отпущения и заставить понести наказание за настоящего преступника. Но это вам не удастся. Прошу вас оставить девушку в покое, иначе я вызову представителя посольства!
Санчес поднял руки вверх и встал со стула.
— Все, синьорина. Вы свободны.
— Вы меня не арестуете? — спросила Гейл задыхаясь. К ее удивлению полицейский слегка улыбнулся.
— Не сейчас. Этот молодой лейтенант меня запугал. Но я бы не советовал вам убегать.
— Я этого не сделаю.
— В таком случае, я вас здесь больше не задерживаю.
И полицейский вежливо открыл перед ней дверь. Но, когда она уже выходила, придержал ее за руку.
— Я думаю, что из-за меня вы пережили очень неприятные пятнадцать минут. Прошу не принимать все близко к сердцу. Если даже случилось так, как я допускаю, ничего страшного вас не ожидает. Повторяю, однако, что лучше сознаться вам во всем.
— Но я э т о г о не сделала.
Теперь, когда разговор подошел к концу, чувство неописуемого страха у Гейл несколько рассеялось, уступив место нарастающему гневу. Дэвид вышел вслед за Санчесом, чтобы сказать ему еще пару слов, но тотчас же вернулся.
— Он старается тебя запугать, Гейл.
— Ты слышал, что он говорил? — резко остановила она Дэвида.— Ты прав, он хочет сделать из меня козла отпущения. Поэтому подсказывает, что я должна признать, и обещает при этом какие-то льготы на суде. Я не допускаю, что он верит в мою виновность.
— Мне тоже так кажется,— согласился Дэвид.— Не принимай близко к сердцу его слова. У тебя есть все основания злиться на него.
Ее гнев рассеялся так же быстро, как и овладел ею.
— Я не столько обозлена, сколько обеспокоена,— призналась Гейл.
Дэвид остановился, разглядывая пустой коридор.
— Не поддавайся его уговорам, Гейл. Помни, что он не осмелится тебя арестовать — у него нет для этого оснований, нет никаких доказательств твоей вины. Держу пари, он больше не будет при тебе говорить об аресте. Не думай об этом.
— Я постараюсь.
Глава двенадцатая
Тропические сумерки быстро опустились на землю и море. В атмосфере царила какая-то странная, почти осязаемая меланхолия. Казалось, даже порывы ветра стали меньше и теперь напоминали утомленное, мрачное рыдание. Обед проходил уныло. Маленькие кучки людей, рассеянные по большой столовой, приглушенно разговаривали. Только от столика, за которым сидели Перри Лоусон и Лорел Ван Эттен, доносились веселые голоса. Судя по всему, они забыли о стычке, произошедшей между ними, а Лоусон производил впечатление человека, влюбленного по уши в красивую блондинку. Сэм Урей и его жена снова обедали в отеле, на этот раз за столиком Тейлора Фарадея, где сидел и Ларри Нолан. Они тихо разговаривали между собой. Гейл заметила, что время от времени они поглядывают в сторону столика, где сидела она с Люцией.
— Они говорят о нас, Люция,— шепнула Гейл, когда Минерва Урей в третий раз повернула голову и ее странный и равнодушный взгляд остановился на Гейл.— Точнее, они разговаривают обо мне. Здесь все знают, что меня подозревают в убийстве.
— У тебя начинается мания преследования, дорогая,— Люция старалась относиться к ситуации беззаботно, но Гейл видела по ее лицу, что и тетка обеспокоена.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45