— Если б не учеба...— Аброру не хотелось лишний раз перечить матери.— Четверть заканчивается. Скоро начнутся каникулы, вот тогда все приедем и Зафара у вас поселим.
Нехотя Зафар побрел за отцом на улицу, к машине.
Уже за рулем Аброр глянул в стекло кабины на часть двора, видную через проем калитки, на дом, увитый виноградными лозами. Такой родной, что нельзя было удержаться от тяжелого вздоха.. Исчезнет скоро родное гнездо... И вся тяжесть предстоящего, вдруг почувствовал Аброр, легла теперь на его плечи.
Не обращая внимания на тряску, Аброр быстро вел «жигуленка» по узкой извилистой улочке, весь во власти завтрашних забот: прикидывал, куда обратиться по делу об участке, с кем полезно в первую очередь встретиться, какую из комнат удобней было бы освободить для родителей — его кабинет или их с Вазирой спальню? А с ними еще и Шакир. Не станет же молодой парень со стариками в одной комнате куковать... Значит, и Шакиру надо отдельную... А как же они вчетвером в двух остающихся разместятся? Малика уже подросла, она отдельно спать должна... И что еще Вазира на все это скажет? Целый год терпеть у себя в квартире трех взрослых людей... да еще с капризами..
Аброр почувствовал себя виноватым перед женой. Истаяло само собой утреннее раздражение, вызванное поведением Вазиры в аэропорту.
Выехав на освещенное место, Аброр поднял к глазам руку с брасле-том-часами. Половина одиннадцатого. В Москве еще полвосьмого. Вазира обещала позвонить домой.
Может, успеем приехать к ее звонку?
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Вазира поселилась в гостинице «Россия» на одиннадцатом этаже, в двухместном номере с окнами на Кремль и Москву-реку. Соседкой по номеру оказалась латышка, высокая худощавая женщина лет пятидесяти. Она приехала в командировку от театрального общества своей республики. Очень энергичная, подвижная женщина. Быстро познакомилась с Вазирой. Быстро наметила себе программу дня. И, не о! дохнув с дороги, к полудню уже ушла куда-то по делам.
А Вазира немного устала. Оставшись одна, скинула платье, прилегла отдохнуть.
И тут же зазвонил голубой телефон на тумбочке у изголовья кровати. Не поднимаясь, Вазира протянула руку и взяла трубку.
— Ну как, Вазира-хон, хорошо устроились?
Она узнала чуть измененный телефоном голос Шерзода, непроизвольно поднялась, села на постели, прикрыв одеялом ноги.
— Спасибо, Шерзод, хорошо.
— И там у вас есть все, чем администратор хвасталась? Когда они приехали в гостиницу и стали оформлять прописку, Ва-
зире сначала собирались дать номер похуже, на тринадцатом этаже. Но вмешался Шерзод:
«Что вы, разве так можно?! Это нас вы поселяйте куда угодно, а такой красивой женщине будьте добры и номер соответствующий выделить!..»
Женщина-администратор рассмеялась, подобрела.
«Ну хорошо. Вот вам,— вручила она Вазире карточку-пропуск.— Отличный номер с прекрасным видом на Кремль».
Вазира не забыла про заступничество Шерзода:
— Здесь даже лучше, чем было обещано. Не просто Кремль, а даже часы на Спасской башне отсюда видны. Я свои по ним на московское время перевела.
— Ну, поздравляю!
Слышимость была такая, будто Шерзод совсем рядом стоял, даже дыхание его четко различалось.
— А вы на каком этаже? — поинтересовалась Вазира.
— О, не спрашивайте!.. На тринадцатый нас поместили. А мой приятель, наш-то спутник, этой цифры терпеть, оказывается, не может. Окна у нас к тому же на шумную улицу выходят...
— Значит, для меня постарались, а себе во вред?
— Ну что вы... Знаете поговорку? Если собрался ковер продавать, продай другу, тогда и сам на краешке посидеть сможешь. Надеюсь, вы пригласите к себе в гости?
— Конечно...
Шерзод, видимо, надеялся, что Вазира тотчас и скажет: «Приходите». На какое-то время он замолчал, ожидая. Однако Вазира но торопилась произнести это слово. На ту степень дружеской фамильярности, к которой явно стремился Шерзод, она идти не хочет.
Сейчас моя соседка... отдыхать легла,— неожиданно для себя Вазира, и ей самой стало неловко и стыдно.
Ну ничего,— приободрился Шерзод.— Тогда мы сходим, ладно?
- Недавно же ели, неугомонный вы какой!
— Что за еда в самолете! Я успел изрядно проголодаться. Вазира решила твердо держаться от опасности подальше.
— Знаете что. Шерзот? Вы спокойненько пообедайте Без меня. Договорились? А я вся какая-то разбитая после полета.
— Хотите отдохнуть немного?
— Да. Во второй половине дня мне кое с кем встретиться надо, разговоры непростые будут, я чувствую.
— Может, на такси вас подвезти? А, Вазира-хон?
«И в студенческие годы был прилипчивым, и теперь остался таким же»,— подумала Вазира. Но Шерзод позабыл: когда кто-то упорно настаивал перед ней на своем, чего-то добивался от нее помимо ее желания, Вазира становилась непреклонной.
— Спасибо, Шерзод, но у вас тоже, наверное, дел немало. Давайте не связывать друг друга ожиданиями да обещаниями. Так нам свободней и спокойней будет. У меня здесь есть подруги. Я могу вечером и задержаться.
— Выходит, мы больше не встретимся? — заметно упавшим голосом спросил Шерзод.
— Ну почему же? Не сегодня, так завтра. Или послезавтра. Вы дайте мне свой номер телефона, я позвоню, как только сумею.
Шерзод назвал номер телефона. Голос его снова звучал мягко, предупредительно:
— Вазира, вообще говоря, вы... опасаетесь будто чего-то?.. Вазира решила отшутиться:
— Вообще-то говоря, вы и сами все примерно понимаете...
— Понимаю. Но ведь вы... из тех, кто свободен от предрассудков... Я помню студенческие годы. Вы с подругами уже тогда ничего не боялись, обходились без жеманства и ужимок. Или я не прав?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97