Я оглянулся и рассмеялся над таким контрастом: вся новизна казалась
лишь фасадом, тонким цветистым слоем, покрывавшим то, что лежало под ним в
действительности. И вдруг мне стало не так уж трудно вновь поверить в
себя. Как и предсказывал Джип, я вернулся.
Как предсказывал Джип... но что же он еще сказал? "...спроси
Джипа-штурмана, ладно?" Я вдруг совершенно отчетливо вспомнил его слова,
так, словно снова услышал их: "Спрашивай любого, меня все знают..." Что ж,
это должно быть достаточно просто. Однако меня как-то не прельщало искать
его прямо здесь, во всяком случае, в одном из этих нарядных бистро, они
ему явно не подходили. Но в дальнем конце улицы тусклым желтоватым светом
светились какие-то окна. Должно быть, там что-то есть.
Это оказалась пивная, не очень большая и уж никак не
реставрированная. На самом деле вид у нее был самый что ни есть
изношенный. Она находилась на углу улочки, ее можно было узнать по
вычурной вывеске из покрытой глазурью мозаики эдвардианской эпохи,
пурпурно-синего цвета, совершенно потрескавшейся и грязной; и покрытым
пятнами застекленным окнам, таким же закопченным и тусклым, испещренным
надписями, рекламировавшими эль стоимостью в сорок шиллингов,
изготовленный на позабытых пивзаводах. Пробивавшийся оттуда свет был
ярким, доносившиеся голоса - хриплыми; по виду это было крутое местечко, и
я занервничал. Однако отсюда можно было хотя бы начать поиски. Выцветшая
дверь жалобно взвизгнула, когда я открыл ее и ступил в облако удушливого
дыма.
Я почти ждал, что разговоры прекратятся, однако, похоже, никто не
обратил на меня ни малейшего внимания. Что было даже к лучшему, поскольку
в этом обществе, в этом заплеванном и пыльном месте моя элегантная белая
куртка с отделкой из серого меха представляла собой такой же резкий
контраст с одеждой окружающих, как и всеми позабытый электронный пресс для
выжимки сока, поблескивавший в дальнем конце бара. Флюоресцирующий свет
слишком безжалостно высвечивал помещение - потрескавшийся виниловый пол во
всем его выцветшем великолепии, желтые от дыма стены, морщинистые, как
грецкий орех, лица стариков, составлявших большую часть его посетителей,
по виду пожилых рабочих, сгорбившихся и поникших в своих грязных
дождевиках. И кстати, по-видимому, еще и глуховатых, поскольку громкие
голоса принадлежали именно им; несколько мужчин помоложе, этакие
пятидесятилетние версии того же типа, сидели, мрачно созерцая их, как
видение собственной судьбы. У двери кучка задиристых подростков
накачивалась элем из банок и орала друг на друга стонущими голосами. Я
собрался с духом и протолкался мимо них к бару. Крупный, похожий на быка
хозяин подал мне скотч в стакане, потускневшем от вечного мытья, и
наморщил лоб, когда я спросил его, не было ли здесь парня по имени Джип.
- Джип? - с минуту он смотрел на меня большими невыразительными
бычьими глазами, затем повернулся к постоянным посетителям, опираясь на
стойку, покрытую облупившимся лаком: - Тут джентльмен спрашивает Джипа -
может, кто знает такого?
- Джип?
Старики повернули головы и забормотали, передавая друг другу имя.
Морщины стали глубже, одна-две головы отрицательно качнулись, остальные,
казалось, были менее уверены. Однако никто ничего не сказал, и хозяин уже
поворачивался ко мне, пожимая плечами, как вдруг один старикан, сидевший
сгорбившись у газовой батареи, более морщинистый и загорелый, чем
остальные, неожиданно вставил:
- Да ему, никак, Джипа-штурмана надобно?
На минуту воцарилось молчание. А потом раздался нестройный хор - все
поняли, о ком идет речь, и морщины на лбу хозяина разгладились.
- А, этот? Что-то давненько я его не видал. Хотя...
И я был поражен, насколько сразу изменилась обстановка, словно
преобразившись от легкого движения света. Казалось, все осталось на своих
местах, но заблестело, как мрачная картина, неожиданно получившая хорошее
освещение. Каким-то образом вся эта хмурая картина ожила, словно некая
атмосфера раздвинула границы мрака и депрессии и сделала ее почти
доброжелательной, уютной, безопасной - центром своего собственного
маленького сообщества. Создавалось такое впечатление, словно я смотрел на
нее глазами старика:
- Да тут он где-то, наверняка!
- Может, на Дурбан-уок...
- Вчерась видал его у старика Лео...
Люди тоже переменились, ожили, бодро давая мне идеи и указания, где я
мог попытаться найти Джипа. Не только я заметил перемену обстановки; юнцы
тоже уставились на стариков во все глаза, словно те превратились в
берсерков, - и на меня тоже. Наконец, согласие было достигнуто: Джип почти
наверняка ужинает в "Русалке". Однако мне надо бежать, если я хочу застать
его до того, как он уйдет на работу. Я так и поступил: вылетел из этой
пивной скорее, чем кто-либо за многие годы, впрочем перед этим я все же
расправился с виски.
Данные мне указания, к счастью, были на редкость четкими, к тому же у
меня хватило ума не возвращаться за машиной. Я помчался вокруг аллеи,
затем по улице, до тех пор, пока не обнаружил, что скольжу по самым
грязным булыжникам, какие мне только доводилось встречать, а затем я
увидел перед собой на узкой улочке допотопное строение, на удивление
похоже на пивную, из которой я только что вышел; ее фасад был настоящим
деревянно-кирпичным, не какой-нибудь подделкой в стиле Тюдоров.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138