Она сидела, закутавшись в индийские шелка и спрятав волосы под внушительным тюрбаном, и обмакивала гренки в чашку с чаем.
– Очень хорошо, мэм, – ответил он, садясь напротив. – Вы сегодня встали ни свет ни заря. – Он улыбнулся и вопросительно вскинул бровь.
– Конечно, я бы предпочла выпить чаю в постели, но мне нужно поговорить с тобой, Гревилл, и я побоялась разминуться с тобой. – Тетя Агата промокнула губы салфеткой. – Ты такой энергичный! Ни минутки не посидишь спокойно.
Гревилл негромко рассмеялся.
– Я всегда к вашим услугам, тетя Агата. Только скажите.
Она, прищурившись, посмотрела на него.
– Если я поверю в это, племянник, значит, я такая же слепая, как и твоя бедная мать… да покоится она с миром, – благочестиво добавила тетушка.
Гревилл не успел ничего ответить – в комнату вошли два лакея с блюдами, накрытыми крышками, и кружкой эля.
– Почки в остром соусе, сэр, и жареная форель, – объявил один из них, снимая крышки с блюд. Второй поставил у локтя Гревилла кружку. – Повар также говорит, что есть яйца вкрутую и бараньи отбивные, если желаете.
– С удовольствием, – с воодушевлением ответил Гревилл.
– В таком случае я сейчас принесу яйца и отбивные, сэр. Лакеи вышли, а Гревилл сделал большой глоток эля и обратился к тетушке:
– Ну, мэм, что за срочность заставила вас так рано покинуть постель? – Он поднес ко рту вилку с кусочком форели.
Прежде чем ответить, тетя Агата обмакнула в чай еще один гренок.
– Ты сказал, что некоторое время пробудешь в Лондоне, и мне пришло в голову, что можно дать небольшой вечер в твою честь… нет-нет, выслушай меня, дорогой мой мальчик! – Она властно подняла руку, и Гревилл прикусил язык. – За долгие годы ты так мало времени провел в Лондоне, болтаясь по Европе. Вот почему у тебя до сих пор нет жены… Прости меня зато, что я затрагиваю столь щепетильный вопрос, но у тебя есть долг перед семьей, дорогой мой мальчик. Раз уж ты решил осесть хотя бы на некоторое время, я намерена сама взяться за дело.
Гревилл подождал, пока лакей внесет новые блюда, а потом сказал:
– Я ценю вашу заботу, тетя Агата, хотя и сомневаюсь, что проведу в Лондоне достаточно времени, чтобы обосноваться здесь всерьез» – Он говорил приятным тоном, улыбаясь при этом. – И не хочу превращаться в вашего подопечного. Я думаю, что мне нужно подыскать себе подходящее жилье и вести собственное хозяйство.
– Что за чепуха! Чего ради? – воскликнула леди. На ее пухлом лице появились сердитые морщины. – Это не дом, а мавзолей какой-то, он слишком велик для меня одной. Если хочешь жить отдельно, я выделю тебе целое крыло!
Гревилл не дрогнул. Продолжая улыбаться, он ловко разделывал форель и говорил:
– Вы очень великодушны, мэм, но я не могу вам навязываться.
Гревилл проигнорировал ее сердитый взгляд. Он хорошо знал свою тетушку. Испорченная любящим и снисходительным мужем, она не терпела, если ей противоречили даже в мелочах. Гревилл с наслаждением жевал форель, даже не пытаясь нарушить напряженную тишину.
Ее милость сдалась первой, в чем он нисколько не сомневался. Недовольно фыркнув, она заявила:
– Полагаю, ты, как всегда, все равно поступишь по-своему.
Гревилл сделал глоток эля.
– Разумеется, мэм. Но если вы действительно хотите устроить в мою честь небольшой прием, я буду вам очень благодарен.
Из-за туч показалось солнышко – тетя Агата снова улыбнулась. Она обожала развлечения.
– Сегодня же утром составлю список гостей… полагаю, это будет небольшой раут. Я с прошлого сезона не давала ни одного официального приема, так что для нашей цели это самое подходящее. Немного потанцуем; оркестр будет небольшой – всего несколько струнных и пианино… и розовое шампанское – я уверена, что в погребе его еще много… я уточню у Сеймура. – Она постучала ногтем по зубам, уже забыв про свое разочарование и вновь обретя хорошее расположение духа.
Гревилл рассмеялся и отодвинул стул.
– Тетя, я уверен, что вы, как всегда, знаете, как все устроить наилучшим образом. Дайте мне знать, когда я должен буду появиться, и я приду при полном параде.
Гревилл поклонился и оставил тетушку, уже радостно вспоминающую свой обширный круг знакомых и погрузившуюся в перспективу дать бал, о котором долго будут говорить в городе. Он был искренне рад, что станет почетным гостем на таком балу – это очень кстати, раз уж он собирается, заново, войти в светское общество.
Войдя к себе, он критическим взором окинул свое отражение в большом зеркале. Почти пятнадцать лет он был далек от светского общества. Определенно придется обновить гардероб, но пока он не видел, к чему можно придраться – темно-серый сюртук и брюки из хорошо выделанной оленьей кожи. Все это шилось для более молодого человека, но благодаря хорошему покрою сюртук и сейчас отлично на нем сидел и прекрасно облегал плечи. Гревилл завязал шейный платок скромным, но вполне приличным узлом, а его высокие сапоги респектабельно блестели.
Надев касторовую шляпу и перчатки, он потянулся за изящной тростью с серебряным набалдашником, которую всегда носил с собой, и взвесил ее на руке, с удовольствием ощущая ее идеальную сбалансированность. Одним прикосновением к пружине она превращалась в очень острый клинок и уже много раз доказала свою незаменимость.
– Мама, мама, почему ты сама ведешь меня к Стиви? – Фрэнни дергала мать за рукав. – Почему не Дейзи?
Аурелия посмотрела на подпрыгивавшую рядом дочь, рассеянно улыбаясь.
– О, я просто хотела повидать тетю Нелл, – ответила Аурелия.
Фрэнни, как всегда, безостановочно что-то говорила, пока они торопливо шли по пустынным улицам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102