– Я буду, счастлива, видеть вас, сэр. Вы знакомы с моим супругом, сэром Гревиллом?
– Не думаю, – тут же ответил он, повернув голову на ее жест, и снова обратил свою холодную улыбку на Аурелию. – Ваш супруг – вон тот высокий джентльмен, беседующий с нашим хозяином?
Она кивнула:
– Тот самый.
– Полагаю, я видел его в парке. Он был там с маленькой девочкой и очень большой собакой. Это выглядело совершенно очаровательно.
– Это моя дочь. – Аурелия почувствовала, что по спине пробежала дрожь, словно она стоит на ледяном сквозняке.
– Хорошенький ребенок, мэм. Мои поздравления. «Держись подальше от моей дочери!» Ей пришлось прикусить язык, чтобы не прокричать это вслух.
Аурелия сумела выдавить смешок, хотя ей самой он показался очень фальшивым.
– Не думаю, что это моя заслуга, дон Антонио.
– О, она очень похожа на свою мать, это ясно всем, – галантно поклонившись, ответил он.
«Играй свою роль, – приказала себе Аурелия. – Думай об этом, как об игре в шарады».
Она похлопала ресницами, раскрыла веер, полуприкрыв им лицо, кокетливо улыбнулась и пробормотала:
– Вы мне льстите, сэр.
Гревилл, внимательно следивший с другого конца комнаты за каждым движением ее веера, сообщение понял Аурелия говорила ему, что все идет гладко.
– Может быть, я могу показать вам Лондон, дон Антонио?
– Это для меня большая честь, леди Фолконер. – Его взгляд метнулся к Гревиллу и обратно. – Если ваш муж не будет возражать.
Собственный смех снова прозвучал для Аурелии неискренне, но она понадеялась, что человек, ее не знающий, этого не заметит.
– В Лондоне, сэр, дамы не живут в карманах у своих мужей.
Он с серьезным видом поклонился.
– Мы в Мадриде живем в куда более косном обществе, леди Фолконер. Весьма старомодном, осмелюсь сказать, по лондонским меркам.
Аурелия подмигнула ему над веером.
– Вы что, не одобряете нашего свободного и непринужденного лондонского образа жизни, сэр?
– Ну что вы, мэм, – сказал он, прикрыв глаза. – Просто к нему нужно привыкнуть. Но вокруг столько очаровательных и любезных дам, что я уверен, на это потребуется совсем немного времени.
И еще раз Аурелия внезапно ощутила жутковатый холодок и подумала, что дон Антонио Васкес играет с ней. До сих пор она считала, что сама ведет партию, но теперь уже не была в этом так уверена. Она начала сомневаться, что контролирует ситуацию. Аурелия раскрыла веер, вывернув запястье к правому плечу, и лениво обмахнула лицо.
Гревилл оказался рядом с ней так быстро, что это было просто невозможно.
– Дорогая, мне кажется, я незнаком с вашим собеседником.
К удивлению Аурелии, ей почудилось, что муж говорит слегка невнятно. Она украдкой посмотрела на него и подумала, что, и глаза у него немного остекленели. Аурелия представила мужчин, легким тоном сказав:
– Похоже, дон Антонио наш сосед, Гревилл. Он поселился на Адамс-роу.
– Мне кажется, позавчера я видел вас на Гросвенор-сквер, – произнес испанец. – Вы сопровождали прелестную девочку и ее собаку.
Гревилл уставился на него над ободком своего бокала, помаргивая, словно сомневался, что видит все правильно.
– Что-то я вас там не заметил. – Он тряхнул головой. – Надеюсь, без обид?
– Ну конечно, – ответил дон Антонио. – Мое внимание привлекла собака. Не так часто встречаешь ирландского волкодава. – Его губы изогнулись в некоем подобии улыбки.
Гревилл расхохотался. Рука его дрогнула, шампанское выплеснулось на пол.
– Это точно, не часто.
Аурелия была потрясена. Она могла поклясться на могиле своих родителей, что полковник, сэр Гревилл Фолконер, в жизни не напивался, однако пьяного имитировал блестяще. Но зачем? Разумеется, он успешно отвлек от нее внимание испанца, так что теперь она снова обрела хладнокровие, которое едва не утратила.
Аурелия повернулась к дону Антонио, ослепительно улыбнувшись:
– Я очень надеюсь, что вы нанесете мне визит на Саут-Одли-стрит, дон Антонио. Мне просто не терпится выполнить свое обещание и показать вам достопримечательности нашего города. У меня есть собственное ландо, так что вам не придется думать о средстве передвижения – я буду, счастлива, взять вас с собой. – Таким образом, она сообщала Гревиллу ту самую информацию, которой он особенно интересовался.
Испанец поклонился.
– Буду вечным вашим должником, миледи, и предметом зависти окружающих.
Аурелия укоризненно похлопала его по руке веером. Глаза ее сверкали, губы расплылись в жеманной улыбке.
– Я протестую, сэр! Вы мне бесстыдно льстите! Он взял ее руку и поднес к губам, воскликнув:
– Протестовать должен я, миледи! Вы обязаны меня простить, потому что я говорю совершенно искренне.
– Так я жду вашего визита, дон Антонио. По утрам я обычно дома в одиннадцать.
Он снова поклонился, кивнул Гревиллу и, не озаботившись извинениями, отошел.
Гревилл произнес у нее над ухом так тихо, что никто не мог его расслышать:
– Уходи прямо сейчас.
Почему? Но она не стала его спрашивать, просто отошла от мужа и направилась через всю комнату к фортепьяно, где собрала своих поклонников хозяйка дома.
– А, леди Фолконер, присоединяйтесь к нам, – взмахнув рукой, пригласила ее донна Бернардина. – Скажите свое мнение о Лопе де Вега. Оказалось, что очень немногие англичане знают наших писателей, разве что Сервантеса.
– И хотя они говорят, что обожают эту книгу, мало кто может правильно произнести «дон Кихот», – заявил какой-то истощенный молодой человек со смешком, больше похожим на фырканье.
– Вы должны простить нам наше невежество, – холодно улыбнувшись, сказала Аурелия. – Должна признать, что англичане не особенно искушены в языках – вероятно, потому, что по-английски говорят буквально всюду, и в результате мы несколько обленились.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102