К счастью, этого не случилось.
– Леди Фолконер, как хорошо, что вы пришли! – Черная мантилья донны Бернардины была пришпилена к ее декольте рубиновой брошью, из ушей свисали массивные бриллиантовые серьги, а на шею были намотаны три нитки восхитительных жемчугов. – Она с сияющей улыбкой повернулась к Гревиллу. – И сэр Гревилл. Добро пожаловать.
Гревилл склонился над пухлой белой рукой – унизанные кольцами пальцы заканчивались длинными алыми ногтями.
– Леди Лессингем.
Графиня повела их через двойные двери в большую комнату, обставленную мебелью, роскошной и так же бросающейся в глаза, как и сама хозяйка. Шторы из жатой ткани, множество шелковых подушек на глубоких бархатных креслах и позолоченных диванах, богатые персидские ковры, массивные картины в золотых рамах…
В салоне располагались две или три группы гостей. В дальнем углу комнаты за фортепьяно сидела женщина. Негромкая музыка естественно вливалась в гул разговоров.
Гревилл быстро окинул взором гостей. Дона Антонио Васкеса среди них не было. Гревилл с улыбкой повернулся к жене:
– Позволь мне, дорогая. – Он ловко поправил коричневатую шаль на плечах Аурелии.
Она мгновенно поняла, что их жертва пока не прибыла, и слегка расслабилась – взяла бокал с шампанским с подноса проходившего мимо лакея и стала отвечать хозяйке, представлявшей им гостей.
Примерно с час Аурелия бродила среди приглашенных, обменивалась с ними любезностями, привыкала к их английскому с сильным акцентом. Она знала, что должна запомнить как можно больше разговоров, прислушиваться ко всему, что могло содержать намек на какую-нибудь необычную деятельность или интерес. Отсутствие дона Антонио не означало, что вечер потрачен напрасно. Пара-тройка этих серьезных озабоченных джентльменов наверняка были агентами Наполеона, и Аурелия вполне могла услышать что-нибудь полезное.
Гревилл придерживался своего маршрута, время, от времени кидая взгляд в сторону Аурелии, чтобы убедиться у нее все в порядке. Когда дворецкий возбужденно объявил о прибытии дона Антонио Васкеса, Гревилл даже головы не повернул в сторону двери, продолжая негромко беседовать с пожилой матроной, оплакивавшей потерю своих сокровищ – ей пришлось их оставить, когда ее сын вывез все семейство в ссылку буквально перед самым носом узурпатора.
Аурелия услышала имя, и волосы у нее на затылке словно встали дыбом, но она тоже не стала поворачиваться до тех пор, пока донна Бернардина не направилась величественно в ее сторону. Рядом с ней шел новоприбывший.
– Леди… джентльмены… я уверена, некоторые из вас уже знакомы с доном Антонио.
Послышалось согласное бормотание, начали пожимать руки, обмениваться поклонами, и вот дошла очередь до Аурелии. Она протянула руку высокому изящному джентльмену с бородкой клинышком и угольно-черными глазами. Волосы у него были длиннее, чем предписывалось модой, и слегка завивались на широком лбу. Он был одет во все черное, за исключением белой рубашки, и это ему шло, подумала Аурелия, запоминая его внешность с почти клинической точностью. Вызывающе красивое лицо привлекало внимание, рот имел жесткое очертание, а длинный нос напоминал ястребиный клюв.
Аурелия решила, что ей не хотелось бы в одиночку встретиться с доном Антонио Васкесом на темной улице. В его гибкой высокой фигуре чувствовалась грация опасного хищника. Пока их представляли друг другу, она почувствовала, что дон Антонио каким-то образом заинтересован в ней. Его рука была сухой и холодной, пальцы длинными и белыми, на безымянном пальце правой руки – золотое кольцо с огромным изумрудом. Он эффектным аристократическим жестом поднес руку Аурелии к своим губам и поцеловал ее, поклонившись столь низко, что в лондонском обществе это выглядело почти старомодным.
– Леди Фолконер, я в восторге. – Его голос звучал мягко и медоточиво, со слабым, но чарующим акцентом, а рот улыбался – в отличие от глаз.
– Дон Антонио, рада с вами познакомиться, – отозвалась Аурелия с теплой улыбкой. – Давно ли вы в Лондоне?
– Всего лишь три недели, – произнес он, взяв с подноса проходившего мимо лакея бокал шампанского. – Недостаточно долго, чтобы почувствовать себя здесь как дома. – Он сделал глоток шампанского. – А вы, леди Фолконер, разумеется, в Лондоне как дома?
– Я живу здесь некоторое время. Но вообще мой дом в деревне. В Нью-Форесте. Вы там бывали? Это одна из самых привлекательных и древних частей Англии.
– Увы, нет. Я видел всего лишь один город – Дувр, где сошел на берег, и окрестности вокруг своей квартиры. Гросвенор-сквер – прелестный парк, но в нем нет величия наших мадридских парков.
– Вероятно, нет, сэр. Признаюсь, я бы хотела посетить Мадрид. – Аурелия, словно задумавшись, похлопала себя по губам закрытым веером. Гревилл поймет – хотя сражение уже началось, пока ей помощь не требуется. – Но вы сказали, что живете на Гросвенор-сквер?
– Рядом с ней. Адамс-роу, кажется, это называется так.
– Да, действительно. Похоже мы с вами соседи, дон Антонио. Саут-Одли-стрит находится буквально в одном шаге от вас, настолько близко, что даже карета не требуется.
– Какое чудесное совпадение! И как удобно, потому что у меня кареты нет. Ненужные расходы – здесь, в Лондоне, очень легко добыть наемный экипаж. Может быть, вы позволите нанести вам визит, миледи?
«Ты не из тех джентльменов, что привыкли к грубым, грохочущим, вонючим наемным экипажам», – думала Аурелия. Почти невозможно было представить себе этого элегантного мужчину устраивающимся на потрескавшихся, грязных сиденьях кеба.
Она приветливо улыбнулась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102