– Мы знакомы, сэр?
В его внешности не было ничего тревожащего. Одет с безупречной респектабельностью, в руках держит всего лишь изящную трость с серебряным набалдашником.
– К сожалению, мэм, нас никто не представлял друг другу официально, – ответил он, надевая шляпу. – Час назад я оставил в вашем доме свою визитную карточку, но… – Он замолчал и слегка нахмурился. – Прошу меня извинить, но я очень сомневаюсь, что она попадет в ваши руки. Как мне показалось… гм-м… слуга, которому я доверил визитку, не очень стремился ее взять и сделал это с большой неохотой. Я подумал, что лучше вернуться и снова попытать счастья.
– О, должно быть, это Моркомб. – Она вопросительно взглянула на незнакомца. – Я могу вам чем-то помочь?
Он снова поклонился.
– Полковник Гревилл Фолконер к вашим услугам, мэм. Простите мне столь нетрадиционный способ представляться, но я был другом вашего мужа.
– Фредерика? – Аурелия выглядела изумленной. Ее супруг, старший лейтенант, лорд Фредерик Фарнем, погиб во время Трафальгарской битвы более трех лет назад.
Он был значительно младше этого полковника, подумала Аурелия. Рядом с сэром Гревиллом она словно становилась ниже ростом; он возвышался над ней, а отлично скроенный сюртук сидел на его широких плечах как влитой. Насколько Аурелия могла видеть, его коротко подстриженные темные волосы серебрились на висках сединой. Он излучал ту безошибочную уверенность в себе, которая даже у властных натур появляется только с опытом.
– Да, Фредерика, – согласился сэр Гревилл. Порыв мартовского ветра рванул его шляпу, но он быстро схватил ее, с некоторым недоумением оглядев площадь.
Аурелия вспомнила о приличиях, хотя ничто не обязывало ее проявлять гостеприимство по отношению к незнакомцу, заговорившему с ней на улице. Но раз уж он был другом Фредерика…
– Не желаете, ли войти, сэр?
– Благодарю, мэм.
Они прошли оставшиеся несколько ярдов и поднялись по ступенькам в молчании, которое Аурелии казалось неловким. Однако она не сомневалась, что ее спутник так не думает. Он по-прежнему излучал уверенность и спокойствие.
Аурелия высвободила из муфты руку в перчатке и вынула из ридикюля ключ. Владельцы дома, князь и княгиня Проковы, придерживались линии наименьшего сопротивления, когда дело касалось старика Моркомба. Нельзя было полагаться на то, что он услышит дверной молоток, а если и слышал, то шел так медленно, что многие посетители в отчаянии сдавались задолго до того, как Моркомб добирался до двери и открывал им. Пришлось установить современный замок, и если у двери дежурил дряхлый слуга, а не быстрый и деловой Борис, обитатели дома просто брали с собой ключи.
Аурелия отперла дверь, вошла в дом и пригласила войти своего спутника.
Со стороны кухни, шаркая ногами в ковровых тапочках, вышел Моркомб и близоруко уставился на пару в холле.
– А, это вы! – проговорил он.
– Да, Моркомб, и у меня посетитель, – терпеливо ответила Аурелия. – Мы пройдем в гостиную. – Она повернула голову в сторону большой, красиво убранной комнаты. – Присаживайтесь, сэр.
Войдя в гостиную, полковник с одобрением осматривал прелестную комнату. Его взгляд упал на портрет, висевший над камином. С холста на него смотрела очень красивая женщина в придворном платье.
– Ваша родственница? – спросил он.
– Не моя, – отозвалась Аурелия. – Князя Прокова. Дом принадлежит ему и его жене, моей давней подруге. Я живу здесь, потому что они с прислугой на несколько месяцев переехали в деревню. Княгиня ждет разрешения от бремени.
– Я действительно был удивлен, каким образом вы оказались здесь, – заметил сэр Гревилл, переводя на нее взгляд. Темный, непроницаемый взгляд.
Внезапно Аурелия почувствовала себя неуютно. Сэр Гревилл оказался человеком, посвященным в вещи, никоим образом его не касающиеся. У Аурелии возникло странное ощущение: будто он, глядя на нее, оценивает ее, сравнивает с чем-то – с каким-то образом или впечатлением. И ей вдруг очень захотелось, чтобы он покинул дом.
– Извините меня, полковник… очень приятно было познакомиться, но через час у меня назначена встреча, и мне необходимо переодеться, – произнесла она, направляясь к двери и делая в его сторону выпроваживающий жест.
– Я понимаю, мэм, и не задержу вас надолго, но я еще не выполнил того, зачем пришел. – Он не шелохнулся и не покинул своего места у камина.
Ноздри Аурелии раздраженно расширились, а ощущение беспокойства никуда не исчезло. Она повернулась к нему лицом, не отходя от двери.
– Вот как, сэр? – Карие глаза утратили обычную теплоту, а изящные брови взлетели вверх.
Он улыбнулся, сверкнув белыми зубами на худощавом загорелом лице. У него были темно-серые глаза под густыми прямыми бровями и, как ни поразительно, самые длинные и роскошные ресницы, какие Аурелия когда-либо видела у мужчин. Но кроме этого, в его внешности не было ничего особенно привлекательного с общепринятой точки зрения. Скорее, он казался несколько потрепанным жизнью, словно ему пришлось многое испытать. И все равно сэр Гревилл выглядел неотразимым, как это ни странно.
– Я рассчитывал найти вас в деревне, в Фарнем-Мэноре, – произнес он, и Аурелия, к своему растущему раздражению, услышала в его голосе нотки досады.
– В самом деле? – сказала она с высокомерным равнодушием. – Мне бы хотелось услышать, сэр Гревилл, чего ради, вы потратили столько сил, чтобы отыскать меня? Мой супруг погиб больше трех лет назад, и мне кажется, уже несколько поздновато выражать соболезнования.
– Не будете ли вы так любезны, сесть, леди Фарнем? – Это было сказано требовательным, властным тоном.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102