Она оперлась на его руку, но едва коснулась ногами мостовой, как шагнула в сторону.
– Благодарю, дон Антонио, за исключительно приятную прогулку.
Он взял ее руку и склонился над ней.
– Вы поедете кататься со мной завтра, леди Фолконер?
– Боюсь, что нет, – ответила она, снова пытаясь беззаботно рассмеяться. – Что скажут в свете, если увидят меня с вами в парке два дня подряд? У нас, знаете ли, тоже есть свои правила. Может они и не так строги, как ваши, но нарушают их лишь на свой страх и риск.
Он поклонился.
– Я понимаю. Но вы подумаете о поездке в Ричмонд?
– С удовольствием, дон Антонио. – Аурелия протянула ему руку.
Он поднес ее к губам.
– В таком случае я нанесу вам визит завтра, чтобы договориться о дате, мадам.
– С нетерпением буду ждать, дон Антонио. – Аурелия убрала руку, улыбнулась и быстро взлетела вверх по ступеням, держа наготове ключ. Она вытащила его еще до того, как испанец спешился, и оказалась в доме, плотно закрыв за собой дверь, раньше, чем он тронул коня.
Аурелия минутку постояла, прислонившись к двери, впитывая знакомую домашнюю атмосферу: запахи пчелиного воска и лаванды, мирное свечение масляных ламп, понимание, что люди – ее люди – спокойно ходят сейчас по комнатам и коридорам.
Фрэнни уже наверху, в детской. Аурелия направилась к лестнице и взбежала вверх по ступенькам, толком не слыша голоса Гревилла, окликавшего ее из холла.
Гревилл поднялся вслед за Аурелией в детскую. Фрэнни, искупавшаяся, в ночной рубашке, пила молоко и ела хлеб с медом, рассказывая Дейзи подробности великолепного представления Лиры в классной комнате на Маунт-стрит.
– Сюзанна просто глазам своим не поверила, Дейзи, когда он велел Лире лечь, и она послушалась, а потом он велел ей, и она дала лапу… нет, правда, это было так здорово! – Фрэнни подставила щеку, чтобы Аурелия ее поцеловала. – Правда, здорово, мама, жаль, что ты… – Она не договорила, допивая молоко.
– Я уверена, что так оно и было, милая, – ответила Аурелия, глядя на дочь жадными глазами. Ей хотелось обнять ее, крепко прижать к себе, но Фрэнни удивится и испугается такого странного несвоевременного порыва.
– Лира не домашний любимец, Фрэнни, – произнес Гревилл из-за спины Аурелии. Она повернулась, удивившись, что не почувствовала его появления. – Сегодня был единственный раз, когда я попросил ее выполнить для тебя некоторые фокусы. Она рабочая собака, как мы тебе уже объясняли.
– Хорошо, – миролюбиво отозвалась Фрэнни и сунула в рот еще одну ложку. – Мама, ты расскажешь мне сказку?
– Для этого я и пришла. – Аурелия была готова встретить рутинные будничные дела с распростертыми объятиями. – Как только поужинаешь. – Она посмотрела на Гревилла, все еще стоявшего в дверях. – Ты виделся с Нелл, когда ходил на Маунт-стрит?
– Совсем недолго. Я перекинулся парой слов с Бонемом.
Аурелия внимательнее посмотрела на него:
– Правда? Парой, каких слов? Он улыбнулся.
– Просто слов, Аурелия. Когда освободишься, приходи в библиотеку. Спокойной ночи, Фрэнни.
Он склонился над ребенком, поцеловал ее в лоб и вышел из детской. Аурелия провела с дочерью почти целый час, на удивление неохотно завершила ритуал укладывания ее в кровать, а покинув наконец детскую, сначала зашла в свою спальню.
Она сняла амазонку, заменив ее, на домашнее платье из индийского муслина, подходящего для спокойного вечера дома, и пошла вниз, в библиотеку.
Гревилл стоял у письменного стола, перебирая бумаги, и резко повернулся, услышав, как открывается дверь.
– О, вот и ты. А я уже начал волноваться, не случилось ли с тобой чего-нибудь, – Хмурым напряженным взглядом он внимательно всматривался в ее лицо. – Выглядишь уставшей.
Аурелия улыбнулась и пожала плечами.
– Я действительно немного устала. Общество дона Антонио не расслабляет.
– Полагаю, нет. – Гревилл завел руки за спину и оперся о стол, продолжая пристально вглядываться в лицо Аурелии. В конце концов, ей показалось, что он читает ее мысли. – Ну, – произнес он через минуту, – ты не собираешься мне рассказать?
– Да нечего рассказывать. – Она села в уголок дивана и откинулась на подушки. – Покатались в парке, кажется, три раза объехали дорожку. Телохранителя я так и не увидела.
– И не должна была. Этот человек знает свое дело. Рассказывай дальше.
– Флиртовали. – Она опять пожала плечами. – Он не сказал ничего интересного. Собственно, едва упомянул Испанию и своих соотечественников, а если я сама затрагивала эту тему, легко ускользал, перекидывая вопрос мне.
Гревилл кивнул.
– Этого следовало ожидать. Васкес – мастер. Аурелия поморщилась.
– Просто трудно поверить. Снаружи он гладкий, как шелк, и скользкий, как натертая маслом кожа, но то и дело из него выскальзывает стальное острие угрозы. Не думаю, что я вообразила себе это.
– Нет, я уверен, что не вообразила. – Гревилл оттолкнулся от стола и подошел к окну, выходившему в узкий переулок позади домов, расположенных на Саут-Одли-стрит. В переулке было пусто, но ему вдруг пришло в голову, что через это окно можно легко и незаметно проникнуть в дом. Его необходимо как-то обезопасить. Давно следовало подумать об этом. Мысль о том, что он ослабляет бдительность, раздражала Гревилла.
– Он хочет, чтобы я поехала с ним в Ричмонд-парк, – сказала Аурелия.
Гревилл повернулся, аккуратно опустив штору.
– Совершенно точно – нет, – заявил он тоном, не допускающим дальнейшего обсуждения.
Аурелия удивилась:
– Но почему? Мне казалось, я должна его разрабатывать. Если я буду отказываться от приглашений, то не многого добьюсь.
– Есть приглашения, которых ты не примешь ни в коем случае.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102