– Этого тебе делать не придется, – улыбнулась Адель.
Ну зачем она так делает? Зачем? Я же не железный и могу не выдержать такого обращения с собой. Ах, какая у нее улыбка!
– Послезавтра весь этот дом едет в храм. Служители храма хотят заполучить молодняк не меньше, чем мы, но большинство ребят туда не желает. Они не хотят часами стоять на коленях и молиться неизвестно о чем. Да и за забором такой большой мир, а в нем столько разных приятных вещей. Например, мы, женщины. – Она хитро улыбнулась и положила свою руку мне на колено. – Я им кое-что порассказала, – засмеялась она.
– Ты-то откуда знаешь о приятных вещах? – нахмурился я, убирая ее руку.
– От тети Шепот, откуда же еще. Она мне много чего рассказывает. От меня-то ей нечего скрывать?
Вот, значит, как. Шепот готовит себе смену, оно и понятно, ее красота не вечна и скоро возраст начнет сказываться. А кто клюнет на старое сморщенное тело?
– Ладно, – пообещав себе поговорить с Шепот, произнес я. – И где этот самый храм?
– Ты не найдешь, но тетя Шепот знает. Она тебе покажет.
– Что ж, – я встал, – тогда до послезавтра.
– Да, – она тоже поднялась, – до послезавтра. – Ее глаза блеснули, и, прежде чем я успел что-то сообразить, она бросилась мне на шею и ее губы впились в мои.
– Это за что? – спросил я, когда она отпрыгнула в сторону.
– Тебе не понравилось?
– Ну что ты, это было чудесно, – сказал я первое, что пришло на ум, хотя это и в самом деле было так. – Но все же чем я заслужил такую честь?
– Тогда в Триите я тебя не поблагодарила, – ответила она и, игриво вскинув голову, исчезла в кустах.
Я смотрел, как за ней сомкнулись кусты, и не мог пошевелиться. Мне хотелось ее догнать, сказать, что сделанное тогда мной в Триите не стоило благодарности и что если она по-настоящему хочет меня поблагодарить, то я подожду пару-тройку лет, а там мы уж отблагодарим друг друга от души! Но я не пошевелился. Я стоял и смотрел, как ее спрятали кусты, как последний раз в лунном свете мелькнуло ее платье и скрылось в темноте.
– Ну что, герой-любовник, пошли домой? – недовольным голосом осведомилась Шепот.
– Да, – ответил я. – Пошли. – И еще раз взглянул в ту сторону, куда убежала Адель, словно она могла вернуться.
Молот воспринял эту новость с куда меньшим энтузиазмом, чем я. Может, идея ему и понравилась, но сначала он наорал на меня за то, что я – оставил место драки и едва не подставил всех своим внезапным исчезновением. Потом за то, что слушаю всяких шлюх вроде Шепот, и только потом позволил еще раз изложить суть предложения Адель.
Второй раз он слушал с большим интересом, щурясь и довольно потирая руки. Он уже делил деньги и подсчитывал барыши. Дослушав и досчитав до конца, он дал добро, пообещав лично отрезать мне уши, если я запорю мероприятие. Запарывать я его не собирался, а, наоборот, собирался не только заслужить прощение Трески за его подбитый глаз, но и слегка разбогатеть. Правда, придется делиться с Шепот, но таковы издержки нашей профессии: кто-то находит придурков, кто-то делает всю остальную работу.
Адель я увидел сразу, как показалась толпа почти совершеннолетних детишек. Она шла в окружении стайки парней и весело смеялась, но чем ближе они подходили к храму, тем нетерпеливее она крутила головой. Когда они подошли к колоннам, я вышел вперед. Адель улыбнулась и кивнула. Я уселся на ступенях. Мне оставалось только ждать, когда молодняк сообразит, кто я такой.
Тощий лысеющий монах встретил их у входа и, растянув узкую рожу в улыбке, принялся им вещать о праведной жизни. С того места, где я сидел, мне было плохо слышно, что он говорил, да и не хотелось слушать. Я привалился к колонне и подставил лицо солнцу. Глаза закрылись сами собой, и я погрузился в дремоту.
Однако сон мой был не настолько крепок, чтобы не услышать, как Ад ель пытается подойти ко мне, неслышно ступая. Ее платье шелестит по-особому, и ножки не так, как у всех, отсчитывают шаги.
– Ну что? – спросил я, не открывая глаз. – Ребята созрели для жизни военного?
– Откуда ты знаешь, что это я? – обиженно спросила она.
– А кто еще может подойти к зажарившемуся на солнце спящему солдату? – для пущей убедительности я потянулся, зевая. – Ну где парни?
– Сейчас будут. Жди здесь. Контракты при тебе?
Я кивнул и хлопнул себя по груди. Она убежала и через пару минут в трех шагах от меня замер невысокий прыщавый юнец. Он долго мялся, крутил в руках шапку и наконец подошел.
– Это вы? – спросил он.
– Смотря кого ты ищешь, – ответил я, напуская на себя вид бывалого солдата.
– Я ищу вербовщика. – Он испуганно оглянулся по сторонам.
– Считай, что нашел. – Я вытащил из-за пазухи контракт и баночку с сажей. – Шлепни палец тут, если серьезно решил.
– Да, – ответил он и уверенно ткнул пальцем в сажу, а затем на контракт.
Я вручил ему ничего не значащую бумажку и сказал, где и когда он должен быть. Он взмахнул этой бумаженцией над головой и, довольно улыбаясь, побежал в храм.
Приятно делать людей счастливыми. А богатеть на этом – еще приятней. Чертовски приятные ощущения.
К вечеру я проделал эту процедуру пятьдесят четыре раза. И когда собирался проделать ее в пятьдесят пятый, явился он.
– Какого хрена ты тут делаешь? – без обиняков начал он.
Я смерил его взглядом, впечатления на меня он не произвел. Мелкий, лысый старикашка оперся на посох, на него же он положил начавшее – выпирать пузо. Из всей возможной растительности на лице остались только тонкие брови, которые, как он их ни хмурил, были не в состоянии придать его круглому лицу злобное выражение. Но он их хмурил, дрожал губами, раздувал ноздри, говоря проще, стремился напугать меня до полусмерти,
– Тебе чего, дед?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128