Головой за него отвечаешь! Иди, я хочу спать.
Палар согнулся до земли и удалился.
Король вытянулся на кровати и, довольный собой, улыбнулся. Он был доволен не только собой. Все шло даже лучше, чем он рассчитывал, и в этом только отчасти была его заслуга. Так, довольно улыбаясь, он и уснул.
Глава 14
ЗАПАДНЯ
Кроме них, в обеденной зале никого не было. Улыбаясь, Палар протянул свернутые трубкой бумаги.
– Что это? – спросил герцог, не отрываясь от тарелки.
– Доказательства слов его величества, – заученно отрапортовал Палар.
– А-а, – протянул герцог, – и что в них?
– А вы прочитайте. – Поверенный положил сверток на стол и подтолкнул его к герцогу.
– Я-то прочитаю, – лениво произнес герцог, – но не мог бы ты мне хотя бы намекнуть.
– Нет, – ответил Палар, – хотя намекнуть я бы мог, но вот только тогда вам неинтересно будет их читать, а я не хочу испортить вам впечатление.
– Тоже верно, – отозвался герцог и добавил вполголоса: – хватит с меня и одного испорченного настроения. – Он взглянул на королевского поверенного и пожалел, что не отдал приказ не впускать его. – Прости, – улыбнувшись, сказал он, – я совсем забыл о нормах приличия. Присоединишься к моей скромной трапезе?
– Нет, – покачал головой Палар, – я бы лучше выспался. Дорога до Восбура неблизкая, и, честно говоря, я устал. Сильно устал. Так что, с вашего позволения, я бы удалился и, пока вы читаете, поспал.
– Тебя проводят. Марно! – Герцог хлопнул в ладоши. – Проводи нашего гостя в гостевую комнату. Приставь к нему человека и накажи исполнять все его пожелания. Ясно?
– Конечно, ваша светлость, – ответил старик, едва стоящий на ногах. – Сейчас распорядимся.
До дверей он шел целую вечность.
– Скажите, герцог, – шепотом спросил Палар, – он очень стар?
– Да нет, – ответил герцог, взглянув вслед слуге, – старше тебя всего года на три.
– И я тоже так… я такой же медлительный?
– Ну что ты, Палар. – Герцог едва не рассмеялся. – Ты, по сравнению с Марно, просто юноша.
Обрадованный такой оценкой герцога, поверенный короля заспешил за старым слугой. Лерой проводил их взглядом, потер виски и нехотя взглянул на пакет.
В голове не было ни одной стоящей мысли, а на столе перед ним лежали, завернутые в кожу, бумаги из личного королевского архива. Он не хотел даже смотреть в их сторону, но, как ни старался, не смог удержаться от этого.
Сверток довольно объемист, крепко запакован и скреплен королевской печатью. Герцог размял шею и, не в силах более сопротивляться самому себе, смахнул со стола тарелку. Звон разбитого фарфора привел в движение челядь. В залу заглянул сын Марно:
– Все в порядке, ваша светлость? – спросил он, обеспокоенно глядя на стекающую по стене кашу.
– Все в порядке, Тоби, – успокоил его герцог. – Все хорошо. Иди, отдыхай!
– Вы уверены? – Тоби сморщил лоб.
– Проваливай, сказал! – Герцог швырнул в него ложкой.
– Как пожелаете, – легко уклонившись, пожал плечами Тоби и удалился.
Герцог долго смотрел на пакет, словно надеялся, что тот возгорится сам по себе. Возгорится и сгорит дотла, чтобы и пепла от него не осталось.
Он не хотел читать бумаги, лежащие в нем, он не хотел его открывать и не желал его трогать, видеть, чувствовать запах кожи и масла. Он жалел о том, что решился отозваться на просьбу полусумасшедшего монарха и навестил его. Он должен был придумать себе дела, должен был сказаться больным или просто послать короля к черту. Он сокрушался, что у него не хватило ума приказать слугам спустить Палара с лестницы. Нет, он ничего этого не сделал и чувствовал, что все больше и больше тонет в бреде короля.
Однако король говорил слишком уверенно, да и Палар не выглядит сумасшедшим.
Лерой встал, неторопливо обошел стол. Пакет никуда не исчез, не изменился и не сдвинулся. Герцог наклонился над ним, протянул руку и коснулся искусно выделанной кожи. Не каждое письмо запаковывают в такую надежную и дорогую кожу, и не каждое письмо носит на себе королевский вензель. Герцог потер лоб, взъерошил волосы и сорвал сургуч.
Утром он не стал будить гостя. Он тихо собрался сам и приказал собрать еще шестерых человек. Едва взошло солнце, они выехали из Восбура и направились в сторону Триита. Герцог не оглядывался, он старался не смотреть на то, что покидает и чего, быть может, никогда больше не увидит. Но если бы он оглянулся, если бы его взгляд скользнул по окнам башни, то он увидел бы старое сморщенное лицо поверенного короля.
Палар смотрел вслед семерке всадников до тех пор, пока за ними не улеглась пыль. Когда же дорога снова стала пуста, он повернулся к своему ложу и улыбнулся стенам. Так, улыбаясь, он лег на кровать и, продолжая улыбаться, уснул.
– Что угодно вашей милости? – Седой старик согнулся до земли.
Герцог смерил его взглядом. Он не любил старых людей, считая их живым напоминанием, что все смертны. А этот высушенный, словно мертвец, держал его коня под уздцы и буравил герцога блеклыми глазами, словно спрашивая, за каким хреном сюда приперся надоедливый аристократ.
– Кто у вас староста? – стараясь не смотреть на старика, спросил Лерой.
– Так я и буду старостой, – ответил старик. – Вот уж лет тридцать как староста я. – Губы старика скрыты бородой, но герцог почувствовал, как они расплылись в улыбке.
– Хорошо, – медленно произнес герцог. – Размести моих людей на ночлег. И покажи, где могу остановиться я.
Старик кивнул и подозвал мальчишку. Они пошептались и мальчонка, непрестанно кланяясь, повел людей герцога устраиваться.
– А вы остановитесь у меня, – словно так было давно спланировано, произнес старик. – Не буду хвастаться, но у меня лучшее вино в деревне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128