– Это на рагере, – сказал я, разглядывая причудливые закорючки.
Глаза капитана округлились еще больше, когда я прочитал письмо, переводя на ходу. Он сидел с открытым ртом, и концы его боевых усов слегка подрагивали.
– Тьфу ты пропасть! – ругнулся я, обнаружив текст на родном языке. – Тут приписка. Главнокомандующий западной армией сообщает нам, что мы переданы под командование главнокомандующего южной группировкой и нам надлежит в течение месяца сняться с места и прибыть в Тапис. Вот и все.
– В течение месяца сняться или прибыть? – уточнил капитан.
– Не знаю, – ответил я, перечитав послание. – Тут написано «надлежит в течение месяца сняться и прибыть».
– Так и написано? – спросил капитан, сощурив глаза. Я кивнул. – Вот и славно. – Он поднялся, забрал у меня пакет. – А ты, оказывается, грамотный. – Капитан обернулся на пороге. – Ты вот что, Медный, собираться-то не торопись. И пока помалкивай об этом.
С этими словами капитан удалился, а я предался своему любимому занятию, погрузившись в него с головой. Я спал!
И вновь потянулись скучные серые дни. Серыми они были от природы. Та сволочь, что ведает погодой, словно нарочно не выдала ни одного солнечного дня. Тоже мне, разгар лета! Скорее уж сезон дождей! Зато наши сержанты-наставники не могли нарадоваться этому явлению. Они не просто радовались, а открыто смеялись, гоняя молодежь в учебке. Постепенно я тоже пристрастился к этому занятию.
Я не гонял молодежь, добрая половина которой старше меня по возрасту. Я наблюдал. Только теперь, когда меня уже не касались эти издевательства, я понял, какое это блаженство – гонять молодняк!
Черт возьми, до чего же забавно пыжатся желторотики! А сержанты знай подбрасывают им все новые и новые трудности. А я, не так давно избавившийся от этого груза, сижу себе под навесом, потягиваю пиво местного приготовления и потешаюсь. Иногда сержанты предлагают и мне поучаствовать в празднике и побегать немного в полном вооружении. Нет, вот уж спасибо, не надо, набегался, сил нет. Дайте отдохнуть, да и ранен я. Ведь куда как приятней потягивать пиво, главное, чтобы Грязнуля не заметил.
А Грязнуля ворчит, что я не соблюдаю режима, и подбивает сержантов поучить меня немного. Но особо в этом не усердствует, ему не улыбается угробить меня и получить хорошую зуботычину от Молота.
Капитан же начал неторопливые сборы. Ему не хочется покидать насиженное место, и он не скрывает своего нежелания. Что же до всяких писем, то он просил меня об этом молчать. Славный наш капитан, но уже старый и до смерти боится отставки. Он ничего не умет в жизни, кроме как убивать да отправлять на смерть, правда, никогда не делает это по прихоти. Но вот если ему поручат заткнуть нами дыру, он и раздумывать не будет. Заткнет, и плевать ему на жертвы.
Так я и жил, не спеша пакуя мешок с нехитрыми пожитками. К концу второй недели капитан объявил, что больше не может ждать Молота, и отбыл на новое место службы. Он хотел сам проконтролировать подготовку к нашему приезду. А Молоту повелел передать кое-что на словах. Большинство этих слов я уже слышал ранее от Грязнули.
– Почему туда? – спросил все еще покрытый слоем дорожной пыли Молот. – Почему именно туда?
– А я почем знаю? – Я развел руками. – Спроси у начальства.
– Ладно, спрошу, – согласился он. – Не хочешь на дело своих рук поглядеть? – Спросил он и кивнул на улицу.
– А что там? – Я нахмурился. Пусть лучше скажет, я не хочу под дождь.
– Завербованные тобой сироты. Все пришли, как один. Еще и тех, кого ты не успел захомутать, притащили. Ты теперь богатый человек. Жениться можешь. Да и женушка у тебя на подходе.
Он засмеялся и ушел, а я скорчил рожу ему вслед, не в драку же с ним лезть.
И Молот не забыл спросить капитана, прибыв на место. Капитан повторил мои жесты и слова с такой точностью, будто видел, что именно я делал. Молот недовольно забурчал и удалился. Я его понимаю; там, на старом месте, у нас осталось все: и знакомые кабатчики в Беррое, и известные нам и потому делающие скидки женщины весьма легкого поведения. Но не это расстраивало Молота, мало, что ль, кабаков в округе, да и баб хватает, но вот его личные дела, не имеющие никакого отношения к службе, проворачивать будет сложнее.
– Ты подумай, – говорил я ему, – тут Триит недалеко. Пара дней верхом, и Мелинда будет очень счастлива тебя видеть. Глядишь, если чаще встречаться будете, и племянников у меня прибавится.
Он злился еще больше и порывался побить мою и без того побитую физиономию. Но советом все же воспользовался, и это принесло ему утешение. На время.
И все было как всегда. Мы занимались тем, что проигрывали друг другу в карты жалованье на год вперед и ходили по окрестным деревням и городкам. В Триит я не совался. Это Молота не тронут, они его боятся, а я еще пожить хочу. Да и куда мне ездить, тут и так есть все, или почти все необходимое для жизни. Единственное, чего мне не хватало, так это сержантов, гоняющих молодежь.
– Вот вы где, мальчики! – крикнула Шепот с порога.
Она такая, никогда не знаешь, когда заявится. И потому она всегда неожиданна и нежеланна, как резь в желудке. Она стояла и ждала, когда кто-нибудь обрадуется ее появлению. Мы радоваться не спешили.
– А я-то вас обыскалась, – запинаясь, проговорила она. – Вы чего так далеко уехали?
– Начальство приказало, – рыкнул Молот и тут же подобрел. – А ты какими судьбами?
– По тебе, милый мой, соскучилась, – сказала Шепот, обретая уверенность, и, вильнув задом, подошла к Молоту. – Ты бы хоть побрился, дорогуша, – добавила она, проведя рукой по его щеке.
– А зачем? – удивился Молот. – Местные бабы меня и таким любят.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128