Не смешно только тем, кто связался со мной, большинство из них уже в могиле или одной ногой там.
Угораздило меня гулять пойти, сидел бы себе тихо, так нет, поперся черт-те куда. Факелы в замке не горят, то ли из экономии, то ли из-за сырости. Замка я не знаю. Был бы Ден, он бы запросто провел меня, показывая и рассказывая об истории замка и историях внутри замка. Но Ден на больничной койке, а я, кажись, заблудился. Лужи хлюпают одинаково, на стенах одна и та же тина, всюду одинаковая плесень. Ох и мерзко тут воняет. Куда это я забрел?
Я остановился и, вытаращив глаза, вглядывался в темноту. За ней я не видел ни стен, ни дверей, ничего. Темнота висела вокруг и не пропускала сквозь себя ни свет, ни мой напряженный взор. Глаза стали слипаться, захотелось спать. Ну как всегда, теперь придется глаза руками открывать. Да в такой темноте их можно и не трогать, что с открытыми, что с закрытыми – все одно. В уголке засыпающего сознания шевельнулась веселая мысль, разум ухватился за нее и вытащил себя из пут сна. Я проснулся окончательно. И веселая мысль уже не казалась такой веселой. Я заблудился!
Ну и ладно, не выйду до утра, меня и искать никто не будет, разве что для виду. Холодок всплакнет тихонько и отправится обратно, а по дороге не сдержится и соблазнит Валета. И будет у них потом куча маленьких крепеньких картежников. Молот дослужится до маршала, получит титул и замок вроде этого. И будет жить себе всласть, не вспоминая обо мне. Лишь на смертном одре мелькнет перед его полуослепшими глазами мой нетленный дух. Треска и Следопыт напьются от радости, а потом подерутся из-за Адели и пришьют друг друга. Адель чуть погорюет, а потом выскочит замуж за графа или барона. Потом все вскроется, и она получит земли своего папаши. Тогда она приблизит к себе Следопыта и Треску, ах да, они же прирезали друг друга, ну ладно, бес с ними, пусть живут. Шепот ударится во все тяжкие и набросится на дворян. И рано или поздно выйдет замуж. Только, боюсь, муж ее будет рогат. Не бросит она свое ремесло.
Да, всем станет намного проще, если не будет в их жизни обалдуя с насквозь медной головой. Так что я уже никуда не пойду, один хрен не найти мне своей конуры, а останусь тут и сдохну с голодухи.
Вот прямо тут и останусь. Щас сяду и начну умирать. Уже сажусь. Вот, уже сел. Прямо в лужу сел. Да плевать! Все равно меня никто не найдет. Тут не то что человек, жаба не прыгала.
Я нащупал камешек, похожий на чью-то кость, и швырнул его в стену напротив. Даже в такой темноте я увидел, как отвалился кусок стены. Я вздрогнул и напрягся.
– Что это было? – Похоже, голос князя, значит, и его хозяин где-то поблизости.
– Стены скрипят, – ответили ему. – У тебя не замок, а сплошное болото.
– Ты прав. Надо бы заняться ремонтом.
Я навострил уши и на четвереньках подполз ближе. Отсюда лучше слышно.
– Так как ты думаешь, – вновь заговорил князь, – что мне с ними делать?
– С кем? – видимо, не понял его собеседник.
– Как с кем? – взорвался князь. – О чем мы с тобой говорим уже час, не о бабах же? С солдатами, конечно!
– А-а… – Собеседнику князя явно скучно. – А что с ними делать? Они же не виноваты, что ты оставил Рувака главным в свое отсутствие. – В голосе звучит обида. – Так что мой тебе совет: отпусти их.
– Думаешь? – Не хочется князю нас отпускать, понравились мы ему.
– Да, конечно. Как они могут тебе повредить? Никак. Наоборот, оказали услугу, вывели на свет врага, о котором ты даже не подозревал. Так что они, можно сказать, герои.
Опять герои? Может, хватит сыпать на мою бедную голову нежданные милости? Мне от них только хуже.
– Ладно. – Князь согласился, что ж, поживем еще. – Меня сейчас другое занимает. Грамаль. – Он довольно цокнул языком. – Очень мне интересно, что же знает эта старая развалина.
Слишком много, чтобы жить, но это мое мнение.
– Да, – задумчиво ответил собеседник князя, – о паарцах он может сообщить много чего. Их численность, планы…
– Да плевать на них, – оборвал князь. – Графский отпрыск, вот что меня интересует. Грамаль тогда был придворным чародеем. Наверняка что-то знает. Надо выпытать у него что.
– Надо! Только вот я мыслю, что не он один это знает, – проговорил собеседник князя.
Я вздрогнул, воздух вокруг меня зашатался и обрушил еще кусок стены. Проклятье, мыслит он точно, кроме Грамаля обо всем знаю я, а еще Следопыт и Треска, да еще с полсотни народу, которых я не знаю.
– И что с того? – весело спросил князь. – Ну знает кто-то что-то. И что? Да ничего, у них нет ни свидетелей, ни доказательств, а единственное живое свидетельство связано у меня в подвале.
– Меня беспокоит, что мы так и не узнали, на кого работал Рувак. Не думаю, что это была его потрясающая идея выдать себя за тебя.
– Я тоже так не думаю, – признал князь. – Но единственный, кто может об этом знать, это опять-таки Грамаль, его-то и надо расспросить еще и на этот счет.
– И с пристрастием, – грозно добавил его собеседник. – Но, боюсь, не выдержит он пыток. Стар слишком.
– Тебе на это не плевать? – удивился князь. – Подохнет – нам легче. Только бы рассказал все, что знает, а потом пущай подыхает.
– И то верно.
Они засмеялись.
Ничего смешного я не видел. Чтобы доставить его сюда, люди отдали свои жизни, а они его так запросто замучить собираются, лучше бы я его прирезал тогда.
– Эх, не дождусь я утра! – Князь сгорал от нетерпения, как подросток перед опытной бабой.
– Так чего ждать? Пойдем сейчас. Раньше все узнаем, раньше будем знать, что дальше делать.
– Пойдем! – согласился князь.
Шаги быстро стихли, скрипнула дверь, со стуком закрылась, и я вновь остался в тишине.
Не помню, как нашел свою комнату.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128