— спросила Мятникова, продолжая плакать.— Он научил меня всему. Был заботлив, самоотвержен…— Что тебе мешает быть заботливым, самоотверженным?— Инстинкт самосохранения. У людей его очень мало… Когда-то Слизкин рассказал мне, что грызунов в пять раз больше, чем всех остальных млекопитающих, вместе взятых. Потому что мы знаем самую главную цель всякого существа — выжить! Я выживаю и потому ем твой хвост…Дальше они вновь плыли молча. Ей вновь ночью попалась стайка рыбешек, и она поела. А утром он опять откусил часть ее хвоста.На это раз она не закричала, а лишь сдавленно застонала.И вновь они плыли.Она вдруг поняла, что, когда он доест ее хвост, то примется пожирать и ее саму.— Совершенно верно, — подтвердил Билл. — Но я тебя экономлю…— Спасибо…Еще три раза Билл откусывал от ее хвоста, а потом она увидела большой белый корабль, стоящий под светом луны, словно волшебный. Там, наверху, на палубе, играла музыка, звучал человеческий смех, взлетали яркими снопами петарды и салюты.— «Академик Иванов», — прочитала Мятникова на борту и увидела толстенную якорную цепь, уходившую в пучину морскую. — Мы спасены!— Да? — обрадовался Билл.— Мы заберемся по этой цепи в трюм корабля, и он отвезет нас на землю.Так и сделали. Лезли вверх, словно горную вершину штурмовали…А потом мчались с быстротой молнии, метались среди человеческих ног под истошный женский визг, пока, наконец, не скатились по лестнице со средней палубы в трюм.Дышали тяжело и печально.А наверху богатые женщины выговаривали капитану:— У вас крысы на борту!— Такие огромные, как медведи! — истерически вскрикивала тетя, габаритами не уступающая гималайской породе.— Защитите наших женщин и детей от инфекций! — слышались голоса.Капитан был мужчиной тертым. Его уравновешенность не могла поколебать и сотня истерических женщин. Он взял в одну руку бокал с шампанским, в другую микрофон, подул в него и произнес маленькую речь.— Уважаемые дамы и господа! — продемонстрировал капитан чудесный бас. — Вы все образованные люди и, конечно, читали много художественной литературы, в которой описываются всевозможные крушения кораблей. Вы все прекрасно знаете, что первыми покидают судно… Кто?— Крысы… — загудело общество.— Правильно. Отсюда вывод: на нашем корабле крысы есть, а значит…— Значит, мы не тонем, — проверещала худющая брюнетка в декольте.— Слава Богу! — вскричал капитан. — На нашем корабле есть женщина-логик! И за нее я хочу поднять этот бокал! — Он лишь слегка пригубил, профессионально отметил восстановившееся спокойствие и незаметно кивнул ансамблю…— Feelings… — услышала доносящееся с палубы Мятникова. Это была ее любимая песня, в которой говорилось о чувствах, которых у нее никогда не было… Или почти не было… Эх, Коровкин…В этот момент пришлось забыть о музыке, так как Лиля почувствовала, что в трюме они с Биллом совсем не одни. Глаза привыкли к темноте, и спасенные рассмотрели с десяток крыс, совсем не маленького размера, которые, пригнув головы, медленно приближались к непрошенным гостям.— Нас здесь не ждали, — оценил Билл.— Порвут на коврики, — предположила Мятникова.— Небоись…За крупными крысами подкрадывались и мелкие, сверкая в темноте красными глазами.— Сейчас бросятся, — предупредил Билл. — Иди ко мне за спину!..Она вовсе не ожидала от него такого благородства, но среагировала быстро, укрывшись за его толстым задом.То, как дрался Билл, можно было назвать искусством. Все его движения были молниеносно быстры, но и изящно ленивы. Он ничуть не волновался, вспарывая хозяевам животы, перекусывая глотки. Одной лапой вообще не пользовался, да и с места не сходил, так что Лиля ощущала себя, как в театре… Биллу понадобилось минут семь-восемь, чтобы навалить кучу трупов, на которую он взобрался, продемонстрировал перетрусившей мелочи медаль и яростно пискнул в отступившую толпу, объявив себя вожаком.Несогласных не было, новеньким выделили самое сухое место в трюме, и жизнь пошла своим чередом. Хвост у Мятниковои, а вернее, его обрубок, зажил в один день, Билл иногда подходил к ней сзади, и она, вновь беременная, слушала вечерами свою любимую песню.— Feelings… — соблазнял одиноких капитан.А потом они неожиданно приплыли. Мятникова услышала, как женский голос вещал через громкоговоритель:— Внимание, внимание!.. Наш «Академик Иванов» пришвартовался в порту города-героя Новороссийска. Господ, прибывших первым классом, ожидает автобус «мерседес» с номерным знаком 34-41. Остальные отправятся комфортабельными автобусами «Икарус» к поезду, отбывающему через два часа в столицу нашей Родины город Москву.— Какая Москва? — крякнул Билл. — Соединенные Штаты Америки где?..— Скажи спасибо, что жив остался!..Американский герой Билл вдруг стал грустным и в дальнейшем безропотно подчинялся Мятниковой.Им вновь удалось пробраться в багаж, и следовали они до Москвы в полном комфорте. По пути она родила шестерых крысят, которых Билл есть отказался, но они и сами померли, так как у Мятниковои не оказалось молока.Билл всю дорогу молчал и даже на вопросы подруги не отвечал. Лишь когда они мчались галопом через весь Курский вокзал, вдруг проговорил:— Слизкин… Василий Кузьмич…И здесь она решила его бросить. Забыть навсегда мелочного героя с чипом в башке и без души в груди.Она напрягла все свои силы, отпрыгнула в сторону и стрелой полетела к какой-то торчащей из земли трубе. Собираясь нырнуть в нее, она лишь на мгновение глянула назад, обнаружив Билла сидящим по-собачьи и грустно смотрящим ей вслед. И совсем не блестела на солнце медаль. Истерлась позолота…Она бежала по каким-то коммуникациям и плакала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75