После этого Александра облачили в царские одежды; его подвели к трону бога Пта, на который он воссел. На шею и руки ему надели освященные ожерелья и браслеты. На голову ему возложили убор бога Гора, а затем Амона-Ра с солнечным диском, покоящимся на бараньих рогах, затем белую корону юга и красную корону севера и, наконец, царскую тиару, составленную из двух корон, на лбу которой изображена свернувшаяся кобра. В руки ему дали скипетр с головой овна и крест жизни, и когда перед ним воскурили фимиам, были впервые произнесены вслух имена нового фараона, которые затем вырежут на камне всех храмов и иных зданий, которые он построит или восстановит за время своего царствования:
«Царь-ястреб, властелин победы, царь-тростник и царь-оса, любимец Амона, избранник бога-солнца, Александр, господин двух стран и господин вознесений, одаренный вечной жизнью, как бог-солнце, на веки веков».
И храм наполнился песнопениями.
Затем Александр простерся перед статуей последнего фараона, Нектанеба II; он приложил губы к губам статуи, чтобы поспринять дыхание своего предшественника, как сын продлолжает дыхание отца (37).
Воссев на церемониальное кресло, которое подняли двенадцать носильщиков, новый фараон покинул храм; живой бог и божественный заступник, он позволил толпе обожать себя. Те, кто получил способность различать обычно невидимые вещи, заметили вокруг его лба широкий золотой нимб, лучи которого доходили ему до плеч.
Процессия шла в предписанном порядке: сначала певцы, предводитель которых должен знать две книги Гермеса, содержащие гимны богам и жизнеописание фараонов; затем прорицатели, над которыми начальствует прорицатель бога Пта, знающий наизусть четыре книга движения светил и несущий часы и астрономическую пальму; далее писцы во главе с иерограмматиком, который держит книгу, скребок, тушь и тростниковое перо; и, наконец, столист, несущий священный локоть – верную меру длины, применяемую архитекторами, и сосуд для возлияний, ибо он должен знать все, что касается приношений, молитв и процессий. Двенадцать чиновников шли впереди царя и несли на шитых золотом подушках судейский скипетр, меч, лук, булаву, кнут и другие знаки государственной власти; двенадцать веероносцев вокруг фараона, плывшего вровень с людскими головами, навевали прохладу высокими опахалами из страусовых перьев. Вдоль всей дороги, оцепленной с каждой стороны двумя рядами солдат, священнослужители размахивали кадилами. За царем шли верховные жрецы в белых тиарах, главный жрец бога Пта, чью грудь украшали символы из драгоценных камней, и главный прорицатель Амона – оба они должны знать десять книг священной науки; затем сановники из дома фараона, жреческие коллегии и, наконец, корпорации ремесленников, несших эмблемы их профессий (38).
С наступлением ночи на озерах позади храмов были устроены зрелища; перед восхищенными глазами плыли большие ярко освещенные лодки с музыкантами и священными танцовщицами.
На другой день после коронования фараон Александр, господин двух стран, утвердил во всех его должностях главного прорицателя Амона, начальника двойной палаты серебра и золота, начальника двойной житницы, руководителя строительных работ, главу всех ремесленных корпораций Фив, которому он вручил золотые перстни и янтарную трость; ему передавался дом и имущество Амона со всеми людьми, о чем царский гонец отправился оповестить весь Египет.
Подобным же образом Александр поступил с главным жрецом Пта, великим жрецом Осириса и великими жрецами всех других культов. Кроме того, он издал указ, запрещающий кому бы то ни было забирать силой принадлежащее богам, подвергать пыткам хранителей священных доходов и взимать налоги с земель, посвященных богам. Он отдал распоряжение архитекторам немедленно начать восстановление фиванских храмов, разгромленных персидскими завоевателями, и возродить древнее великолепие жилищ Амона.

XV. Александрия

Александр вскоре покинул Мемфис и, взяв с собой только часть войска для мирного перехода, поднялся вверх по западному рукаву Нила до берега моря. И там, желая, подобно великим фараонам прошлого, ознаменовать несравненным творением свое царствование на земле Египта, он решил основать свой город – город эпохи конца.
На смену разрушенному им Тиру Александр задумал построить новую морскую столицу, которая затмила бы своим богатством, размахом деятельности и великолепием и Родос, и Пирей, и Карфаген, и Сиракузы.
Позади острова Фароса, который защищал ее от морских валов, приютилась простая рыбацкая деревушка Ракотис. На эту-то землю Александр, сидя на Буцефале, сбросил свой белый плащ, отметив место, где должен был вырасти город Александрия.
Динократу, восстановившему эфесский храм, было поручено составить план, и он набросал его контуры, исходя из формы Александрова плаща – короткой закругленной пелерины, какую носили македонские всадники. Сам Александр провел долгие часы над планом будущего города. Его должна была пересекать длиннейшая улица ста футов ширины, окаймленная портиками с колоннадой, – дорога в Канопу. Были выбраны места для храмов, дворца и садов, театров и даже складов. Предполагалось построить два порта: торговый и царский; на острове Фаросе было решено воздвигнуть, в том же стиле, что и храмы, огромную квадратную башню из белого мрамора, а на ней другую поменьше, восьмигранную, наверху которой, между колоннами, зажигался бы каждую ночь большой костер, чтобы указывать дорогу кораблям.
После того, как были изучены знамения, ритуальная церемония основания города совершилась в двадцать пятый день пятого месяца египетского года, в первом декане Овна.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112