И обитатели домов-башен тоже с тех пор не показывались на Окраине. Если не принимать во внимание человека с дробовиком.
— И с ним вместе мы разберемся во всей этой истории, — произнес Томи вслух.
Он отдавал себе отчет в том, что его бормотание было сродни воинственному танцу дикарей. Таким образом он разжигал в себе смелость дойти до цели. Нужно взять себя в руки и настроиться так, чтобы стыдно было пойти на попятный, пусть даже он и оробеет среди домов-башен.
Правда, пока не похоже, что ему страшно.
Чувство, которое жило в нем сейчас, было многогранным. С одной стороны, он физически ощущал его. Все существо Томи словно налилось какой-то новой силой. И это давало ему ощущение уверенности. С другой стороны, появилось острое осознание своего «я». Самого себя. Человека. Такого, которым не помыкают, не пользуются, как ковриком у порога.
Это было пьянящее чувство. Нечто большее, чем просто слепая ненависть, которая заставляет руку сжиматься в кулак и отвечать ударом на удар. Томи казалось, что из бесформенного состояния он воплощается в нечто реальное, обретая плоть и кровь, разум и чувство. Словно он проснулся утром и заметил, что действительно существует.
Он оглядел свои руки и ноги. Они оставались прежних размеров. Но у Томи было такое ощущение, будто он по меньшей мере гигант, высотою с дом-башню. А то и выше.
В начале Башенной, там, где тропа переходила в улицу, несколько его маленьких друзей пытались построить автомобиль. Они уставились на него, как на выходца с того света.
— Яксю у себя во дворе, — сказал один из них.
— Он в плохом настроении, — добавил другой.
Томи сделал вид, что не слышит.
— На сколько спорим? — сказал один из ребятишек за спиной Томи. — Он схлопочет себе здоровенную оплеуху.
Ребятишки оставили автомобиль и последовали за Томи.
Вся компания — Яксю, Копонен, Сойккели, Хуотари — была в сборе. Они сидели на велосипедах, опершись о стенку печи для сжигания мусора. Две девчушки, их подружки, сидели на печи, прислонясь к стене, и потягивали сигаретки. Одна из них первая заметила вошедшего во двор Томи.
— Вон идут твои приятели, Яксю!
Девчонка сказала это назло, чтобы уколоть его. Томи отлично понял это. Но его мало интересовали эти девчушки. Обе были из тех, что с вечера надевают мокрые джинсы, чтобы на следующий день они плотнее облегали ноги. А в школе с одной из таких случился даже конфуз — не сумела вовремя расстегнуть «молнию» тесных джинсов.
«Эта чересчур умная современная молодежь, — имел обыкновение ворчать дедушка Жестянщик, — которую многие торговцы одурачивают и при этом усмехаются в бороду. Когда я был молод, только последнего дурака можно было подговорить выскочить на мороз полуодетым. А теперь целое поколение финнов ходит посиневшее от холода, потому как свитера прикрывают спину лишь наполовину, а на ногах такие тесные летние штаны, что вся кровь приливает к голове».
К черту девчонок, главное — как будет реагировать Яксю.
Томи чувствовал, что ребятишки выстроились у ворот за его спиной. Они ждали, что произойдет.
Яксю с компанией повернулись в седлах велосипедов ровно настолько, чтобы увидеть, о ком это говорят девчонки. Копонен свистнул. Сойккели обернулся и, съехав с седла на багажник, оказался лицом к лицу с Томи.
— Что, у малыша собачонка удрала или, может, он что-нибудь здесь потерял? — спросил Хуотари, растягивая слова.
Томи ответил не сразу. Он следил за выражением лица Яксю.
— Или, может, у тебя какое-нибудь дело? — вступил в разговор Яксю.
— Да. Я пришел спросить тебя об одной вещи.
В глазах Яксю зажегся огонек любопытства. Очевидно, он чувствовал себя значительной фигурой оттого, что Томи обратился именно к нему, игнорируя остальных.
— Ну, спрашивай. — Голос Яксю звучал не так враждебно, как обычно.
— Скажи прямо, что ты думаешь о своей компании? Настоящие это парни или просто сборище болтливых баб?
Яксю повернул велосипед в сторону Томи.
— Говори яснее, что ты имеешь в виду.
— Нам звонит по телефону какой-то тип по поводу собаки и угрожает. Почему бы ему не объясниться со мной и не решить дело как мужчина с мужчиной?
— Малыш хочет схлопотать затрещину, — произнес Хуотари.
— Заткнись, — обернувшись к Хуотари, сказал Яксю. — Ты что, Томи, думаешь, что это я?
— Нет, не ты, — отвечал Томи. — Тебя я хорошо знаю. И по правде говоря, не верю, что это кто-нибудь из вашей компании. Но я пришел прямо спросить об этом, потому что звонкам нет конца. Если это ты, Хуотари, так давай разберемся с этим делом, и оставь собаку в покое.
Хуотари слез с велосипеда и положил его у своих ног.
— Я ни о чем не звонил тебе, но мы можем хоть сейчас померяться силами.
Он двинулся к Томи. Томи, чуть наклонясь вперед, пошел ему навстречу.
«Какая глупость, — отметил он про себя. — Мы как дворняжки сходимся друг с другом, а зрители ждут, что обоим достанется по первое число. Они смеются над нами в глубине души и радуются, что сами стоят в сторонке. Но мне надоело убегать от какого-то Хуотари. И от всех других. Если раз навсегда не положить этому конец, придется бегать от них всю жизнь».
Хуотари сделал еще шаг вперед, но рука Яксю тяжело легла на его плечо и отдернула назад.
— Ничем вы не померяетесь, не то я отделаю обоих. О чем вам звонит этот тип?
Томи тоже остановился.
— Он требует убрать собаку.
— Какой у него голос?
— По-моему, совсем взрослого человека. И по-видимому, у него есть шоферские права и автомобиль. Во всяком случае, час назад он пытался задавить собаку.
Яксю поглядел на девчушек, сидевших на печи, и обозрел ближайшие окна дома. Многие из них были открыты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66