Ничего не видит и не слышит, а только знай себе брюзжит. Может, и так…
А может, сидевшие впереди самые рослые ребята так хорошо укрывали Роя, что от доски была видна только шапочка с кисточкой.
Класс больше не мог сдерживаться. То один, то другой поворачивался посмотреть на Роя. И сам Томи тоже.
Любо-дорого было глядеть на собаку, сидящую на парте, как примерный ученик, в куртке и шапочке с кисточкой. Темные очки Лауронена закрывали половину собачьей морды, видневшейся из-под шапочки, и нелегко было распознать, что на парте сидит собака.
— Ну и чем же она отличается от нас, учеников? — спросил Йони.
— По крайней мере, свой интеллигентностью, — съехидничала Карита.
Однако должна же была Муурикки что-то заметить. Она продолжала вычисления, а затем под громкий смех класса с багровой физиономией шагнула от доски к первым партам.
И тут она увидела Роя.
Муурикки застыла на месте, словно окаменела. Ошарашенность и сомнение попеременно отражались на ее лице, сменяя друг друга, словно кадры телевизионной рекламы.
— Ну, это уж слишком!
Муурикки, как астматичка, ловила ртом воздух. Казалось, она вот-вот задохнется. У нее, бедняги, начисто отсутствовало чувство юмора!
— Я вам этого…
Тут раздался стук в дверь.
Теперь застыли и ученики.
Стук возобновился, еще более громкий, чем прежде. Затем ручка двери повернулась, дверь распахнулась, и в проеме показалось лицо директора. Класс встал.
Директор вытянул руку и, жестом приглашая находящихся в коридоре войти, отступил в сторону. Двое совершенно незнакомых людей прошли в класс.
Томи словно парализовало. Но лишь на мгновение. Затем он развил лихорадочную деятельность.
Роя долой с парты. Быстро, но спокойно. Во всяком случае, теперь Роя нельзя было волновать, в каком бы трудном положении он сам ни находился.
— Рой, лежать. Тихо лежать. Вот так… Молодец, старик!
Томи успел уложить собаку на прежнее место между стеной и первым рядом парт, за укрытие из сумок, обуви и одежды как раз в то время, когда весь класс встал.
Без излишней спешки Томи, наклонившись, накрыл Роя первой попавшейся под руку курткой и только тогда выпрямился.
Лауронен действовал столь же молниеносно: вместо ряда сумок перед Роем выросла гора сумок, за которой и укрылась лежащая под куртками собака.
Садясь вместе со всеми за свою парту, Томи кивнул головой Йони и Юсси, сделал осторожный жест ладонями, означавший: главная опасность миновала.
За общим шумом Томи не услышал, как директор представлял пришедших, понял только, что это были какие-то важные птицы из школьного управления.
Директора с гостями пригласили присесть, но они отказались и остались у дверей.
До сих пор все шло хорошо, если не принимать в расчет самое Муурикки!
Учительница стояла на прежнем месте, будто ее хватил паралич. Лишь каким-то чудом ее рука поднялась пожать руки пришедшим, когда директор представлял их.
Муурикки могла все испортить.
Вот ее растерянный взгляд упал на Томи.
Сообразит ли она?
К счастью, сообразила. Как разбуженная ото сна, Муурикки вернулась к доске и продолжила незаконченное вычисление и объяснение задачи.
Это она умела. В этом отношении все учителя в школе были хороши. Работа у них спорилась.
Слушая ясные и уверенные объяснения Муурикки, посторонний человек не мог даже представить себе, какая она брюзга. И почему бы ей не быть таким же хорошим человеком, каким она была математиком!
Томи осторожно скосил глаза вбок и немного повернулся назад. Из-под кучи одежек виднелась печальная собачья морда в черных очках.
— Молодец, старик… — шепнул Томи. — Лежать тихо!
Обернувшись, Томи увидел, что один из чиновников школьного управления неслышными шагами прошел перед передними партами к окну.
Тридцать восемь пар глаз следили за тем, как он приближается к опасной зоне. По застывшим позам и напряженному выражению лиц было видно, что все ученики искренне переживали происходящее.
Зачем он туда пошел?
Звонкий голос Муурикки дрогнул, когда и она увидела, куда направился инспектор. Однако выстояла: каким-то чудом взяла себя в руки и продолжала вычисления.
За такое самообладание Томи не мог не похвалить ее про себя.
Инспектор (или кем еще был этот человек?) подошел к крайнему ряду парт. Миновал его. Не отрывая взгляда от доски, он стал двигаться по проходу вдоль стены.
У Лауронена побагровела шея. Он нервничал.
Как отнесется Рой к чужаку, если тот пройдет по проходу еще дальше в его сторону?
Томи прошептал, прикрыв рукой рот:
— Рой, лежать! Не двигаться!
На инспекторе был сине-серый костюм в полоску. Тщательно выглаженный. Томи глядел на стрелки его брюк, в то время как он приближался к нему.
— Рой, не шевелиться!
Инспектор остановился у окна, возле которого сидел Томи. Между ногами гостя и мордой собаки было каких-нибудь полметра с небольшим — наваленные Лауроненом сумки, которые образовали недоступное наблюдению укрытие.
Томи прислушивался: не раздается ли ворчание из мощной груди собаки?
— Рой, тихо!
Приходилось надеяться, что инспектор не разбирает его слов. Конечно, он слышал, как Томи бормочет что-то про себя. Он даже взглянул на Томи. Наверное, счел ненормальным, ну да пусть его.
Посетитель оперся о подоконник и так, полусидя, полустоя, не шелохнувшись, слушал объяснения Муурикки.
Сердце Томи колотилось в бешеном ритме. В висках кололо. Какой бес помогал Муурикки продолжать урок так, словно ничего не случилось? Разумеется, она в совершенстве владела материалом, но все же… Она ухитрялась не прерывать своих объяснений и держать себя в руках. Трудно поверить, но она, безусловно, оказалась способна не только брюзжать по мелочам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66