Но это останется тайной между ним и Роем. О мужских делах не положено кричать во все горло.
И поэтому, спуская собаку с цепи, Томи вслух сказал:
— Ничего, он все будет есть как миленький, пусть только побегает со мной целый день.
— Тебя оштрафуют, если собака будет бегать без поводка! — крикнула бабушка им вслед, когда они уже прошли через задние ворота и направились к береговой гряде.
По гряде Томи поднимался совсем тихо, собака не отходила от него ни на шаг. Не исключено, что их враг лишь укрылся на другой стороне гряды — поесть или вздремнуть, и они идут, как мышь в ловушку, прямо ему в лапы.
Достигнув гребня, Томи шепотом приказал собаке лечь, а сам прополз последние метры так осторожно, как только мог.
Из-за кустов можжевельника он посмотрел в сторону канавы.
На самом гребне никого не было. Но он заметил человеческие следы. Они внезапно обрывались чуть ниже по склону гряды. У этого человека не было машины, иначе он поставил бы ее у развалин кирпичного завода или на дороге, пролегающей по фабричной территории. Видимо, он приходил на Окраину откуда-то издалека. Возможно, он больше не смел появляться в здешних краях на машине, которую многие видели и могли узнать.
— Рой, ко мне!
Собака стремительно подскочила к Томи. Они подошли к рябине. На песке вокруг нее были разбросаны окурки и спички, близ ствола Томи снова увидел следы. Отпечаток этих кед Томи уже знал: косая насечка, клеймо на каблуке. Да, это тот самый человек, который столкнулся с Роем в передней Саариненов.
Томи осторожно огляделся вокруг. В лесной чаще по берегам канавы, казалось, ничего не изменилось. Человека там слышно не было. Доносились лишь голоса птиц, занятых своими утренними хлопотами.
Мужчина, по-видимому, ушел своей дорогой.
Они могли двинуться следом за ним. Но эта мысль не вдохновила Томи. Другое дело — следовать за мужчиной так, чтобы видеть все его движения. С самого начала. Сейчас его нигде не было, и на него можно было наткнуться где-нибудь там, далеко, — на болотах канавы Тиитинен или в лесах за ними.
Томи, сидя под рябиной, посмотрел в сторону дома. Отсюда их дом просматривался, как хоккейное поле с лучших мест во Дворце спорта. Человек мог свободно следить за всем происходящим на дворе у них и у Саариненов. Если у него был бинокль, он при соответствующем освещении видел и то, что делается внутри.
Было как-то неприятно думать, что этот человек знал об их жизни почти все. Среди прочего и то, что отца нет дома. А также то, что и у Саариненов нет никого из мужчин.
Ну, сегодня-то вечером отец рано или поздно вернется и останется дома на весь конец недели. Отцу он расскажет об этом мужчине все. Вот тогда-то они и решат, как быть дальше.
Томи уже хотел было продолжить свой путь, когда его взгляд упал на что-то блестящее. Он нагнулся и разгреб рукою песок.
В его пальцах оказалось что-то твердое, металлическое. Боевой патрон. Короткий, совсем миниатюрный. Для мелкокалиберной винтовки или пистолета.
Этот человек возился здесь с оружием, очевидно, заряжал его и обронил патрон.
Может, он собирался убить Роя? Но собака в то время находилась в гараже и вышла оттуда лишь тогда, когда бабушка Сааринен уже встала и появилась во дворе. По-видимому, это и спасло собаку.
Томи трясло. Любой из них там, во дворе, был хорошей мишенью для этого человека. С наступлением темноты они даже не задергивали занавески на окнах, обращенных во двор. И незнакомец смотрел отсюда в освещенные комнаты, словно в витрину магазина. И кто знает, может, смотрел сквозь прицел оружия.
— Разумеется, он охотится за собакой, а не за людьми, — вслух произнес Томи, но ему не стало от этого легче. Да и к тому же, откуда знать, чего он добивается.
Томи вспомнил, как весною на пасху, когда они гостили в Каяани, двое мужчин стреляли в полицейского. Во хмелю человек способен на все. Так, возможно, и этот был пьяницей, которого не лечили.
Ловить рыбу расхотелось. Томи знал: и на берегу моря ему не избавиться от мысли, что человек с оружием может в любой момент возвратиться на гряду. То, что до этого утра представлялось таинственным и волнующим приключением, обернулось страшной угрозой. Томи посмотрел на часы. Сейчас семь утра. Отец придет не раньше семи вечера. Эти двенадцать часов казались Томи ужасающе долгими.
— Знать бы, чего добивается этот тип, стало бы чуточку легче, — произнес Томи вслух и почесал шею Роя. — Может, и ты чувствуешь то же, что и я, но не умеешь сказать… Пошли!
Он попытался успокоить себя тем, что с ним собака, и продолжал свой путь. Однако патрон в кармане заставлял его неотступно думать о человеке, который во что бы то ни стало хотел лишить Роя жизни. Может, этот человек опасается, как бы Рой не стал для него помехой? Может, он боится, что Рой отыщет тайник, который он выкопал? Должно быть, так. А что там, в тайнике?
Глава двенадцатая
БЕДА
Прорыбачив все утро на скале, с которой в море свалилась большая ель, Томи добыл тридцать крупных окуней. Это было одно из его лучших мест для рыбалки, и он ревниво оберегал его. Окуни и без того собирались у ели, качавшейся на воде около отвесного склона скалы, а Томи еще и подкармливал их. Под водой, на еловых лапах, он подвесил большой мешок, полный мякины, зерна, крупы — всего того, что напихал в него дедушка Жестянщик. Все это сквозь редкую мешковину просачивалось в воду, и большие окуни сбивались в стайку около ели на утреннюю и вечернюю кормежку.
Томи спустился с пойманной рыбой вниз, на камни. Это было нелегко, потому что под мышкой он нес еще собранный на скале хворост и обломки пней.
— Осторожно, братец, — подбадривал он Роя, который шел следом за ним.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66