Возвращаться, как оказалось, и не стоило: мать приготовила капустную запеканку. Ее запах чувствовался уже в передней.
— Бабушка Жестянщица приготовила на обед щи. Там был такой же запах, — недовольно проговорил Томи, бросая в чулан клюшки и другие спортивные принадлежности.
Войдя в комнату, Томи увидел, что отец уже пообедал и прилег отдохнуть.
— Это Йони, мой одноклассник!
— Присядь с Томи за компанию, — радушно сказала мать, собирая на стол. — Еды хватит на двоих.
— Спасибо, я поеду обедать домой. Как раз успею к обеду. Я подожду Томи, и мы поедем вместе.
Томи сел и принялся делать бутерброд.
— Скажи прямо, Йони, что такую еду не положит в рот ни один нормальный человек. Это как запаренный корм для коровы. Силос… Можешь послушать в моей комнате музыку. Через наушники, потому что отец спит. Там есть одна новая запись Линды. И превосходный Бонн М.
— Не хлопочи так вокруг меня!
— Я скоро… А ну ее, эту запеканку. Съем пару бутербродов, вот и все.
Мать обиделась.
Ну и пусть обижается! Зачем она всегда готовит то, чего он и в рот не берет. Собственно говоря, не стоило тратить время и на бутерброды. Он мог бы проглотить походя пару сосисок у киоска.
Йони все же остался на кухне и присел на первую попавшуюся табуретку.
Ну и ладно. Тем скорее управимся.
Томи бросил два большущих куска колбасы Рою, который пускал слюну, не смея подойти к столу. Конечно, его не следовало кормить таким образом, чтобы не научился попрошайничать.
Ну хоть бы мать не шумела, но ей надо все выведать у Йони. И потом еще удивляться:
— А вы, оказывается, раньше не учились вместе! Если бы рот Томи не был набит хлебом, он бы ответил за Йони. К тому же Томи успел хлебнуть молока, так что говорить он не мог.
— Я поступил к ним в школу всего несколько недель назад.
— Вы поселились где-нибудь поблизости отсюда?
«До чего же отвратительны женщины в своем любопытстве!»
— Не совсем поблизости. В избушке на садовом участке.
Мать во все глаза уставилась на Йони.
— Как?! Всей семьей?
— Чего ты его экзаменуешь? — вставил Томи, проглотив наконец хлеб.
Никто даже не слушал его. И Йони тоже.
— Я живу там с бабушкой. Матерью отца.
Этого не знал даже Томи!
Лицо матери приняло выражение, как у члена общества «Спасите детей». Когда Томи видел это выражение, ему всегда хотелось удрать куда подальше.
— И бабушка заботится о тебе?
— Не хватает еще псалма! — Томи встал. — Допрос окончен! Пошли, Йони…
«Что случилось с твоими родителями? И много ли у вас денег в банке? И есть ли фамильное серебро и знаменитые родственники? К черту!»
— Мой отец умер, а мать снова вышла замуж.
— Вот если бы и у нас было так! — Томи подтолкнул Йони вперед. — Мы уходим. Чао!
— Томи! Что ты сказал? Я…
— Рой, ко мне!
Рывок Роя из угла и поспешное «до свидания» Йони заглушили слова матери.
— Может, тебе нужно было бы рассказать что-нибудь своей матери? — спросил Йони.
— Да ведь она сама выпытала все, как на полицейском допросе.
Хотя Томи весь кипел от возмущения, он все-таки не забыл помахать рукой бабушке Сааринен и Марке, которые как раз возвращались к себе домой от соседей. Томи стремительно выехал со двора на улицу, Рой бежал рядом. Йони ничего не оставалось, как последовать за ними.
Глава шестая
Старые избушки на садовых участках были, откровенно говоря, очень интересные. Невероятно маленькие, но какие-то замысловатые. Комнаты словно в игрушечном домишке. Хорошо еще, что кровать всегда вмещалась у какой-нибудь стены.
Они с самого начала были задуманы как летние домики, но в войну, когда люди лишались крова над головой в результате бомбежек, их иногда приспосабливали и под зимнее жилье. И в некоторых домишках до сих пор люди жили круглый год. Главным образом старики, хотя избушки, пожалуй, меньше всего подходили для них. Однако это позволяло им жить, ни от кого не завися.
Крайние избушки, что на участках, примыкавших к берегу водоотводной канавы Тиитинен, были самые лучшие. Все здесь напоминало деревню: у берега мостки, миниатюрные бани, амбары.
Йони обитал в двухэтажном домике с балконом.
— Увидев в первый раз эту избушку, я не поверил своим глазам, — рассказывал Йони, когда они остановились в воротах. — Избушка словно из сказки. Когда какой-то городской чиновник показывал мне это место, она была по самый балкон заметена снегом.
— Помню, раньше здесь никто не жил, — кивнул Томи. — Я несколько раз ездил на лыжах в середине зимы по той лыжне, что идет по льду.
— У меня ушла неделя на то, чтобы откопать все из-под снега и так прогреть и просушить дом, чтобы можно было привезти сюда бабушку… — Йони взглянул на него. — Она лежачая больная. Совершенно не двигается, не может дойти даже до уборной.
Томи во все глаза глядел на своего школьного товарища.
— Но вообще-то по характеру она мировая бабушка. Я знаю, что ей больно, но никогда не слышал от нее никаких жалоб.
Томи, конечно, помнил, как раздражало его любопытство матери, но все-таки не удержался и спросил:
— А почему вы уехали из деревни?
У Йони дрогнул подбородок.
— Они начали поедом есть бабушку. Мать и ее новый муж. Хотя дом спокон веку принадлежал бабушке. Ее родной дом, в который дедушка пришел зятем. Но он оставил такое несуразное завещание моему отцу, единственному сыну, что когда отец умер и моя мать очень скоро снова вышла замуж, то настоящая хозяйка дома и слова не могла сказать ей поперек. Бабушка-то по завещанию была на пожизненном содержании у новых хозяев, да только кто же станет жить в доме и выслушивать их попреки… Когда они совсем извели бабушку и она стала без конца плакать, а я наконец понял, что происходит, то сказал бабушке, что мы проживем и в другом месте.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66