* * * Синджин пожелал вызвать прислугу, так как его привилегированное происхождение не позволяло заниматься такими земными делами, как уборка.— Я могу помыть тарелки, — предложила Челси.— Нет, — оборвал Синджин, в недоумении роясь среди вещей, находившихся в чемодане, в поисках чистой рубашки. — Я не для этого перераспределил обязанности десятка людей на этой неделе, чтобы смотреть, как ты моешь тарелки. Боже праведный, где; дьявол, чистая рубашка!— Кажется, тебе все-таки нужна помощь, — весело заметила Челси, удобно устроившись на кровати и провожая взглядом очередную брошенную вещь.— Мне также нужна ванна, но сначала я должен найти рубашку, чтобы пойти в деревню и вернуть обратно свою прислугу. — Потерявшаяся рубашка нашлась, он оделся со скоростью человека, у которого вместо крови течет ртуть.Челси решила ему немного помочь, и в течение часа охотничий дом был похож на жужжащий улей.— Я не думал, — сказал Синджин, сидя за дымящимся завтраком через некоторое время, — что вожделение становится ничем без хорошей чашки кофе и горячей ванны, но я все исправил. — Он улыбнулся по-мальчишески и с самодовольным удовлетворением, он теперь был чистым и хорошо накормленным.— Мне кажется, что слова «путь к сердцу мужчины лежит через его желудок» уместны в данном случае, — дразнила Челси, сидя за столом напротив него, чистая, розовая, свежая, в простом шелковом халате, таком же бледно-желтом, как ее волосы.— Более чем уместен.., существен, — согласился Синджин, думая о том, что непременно купит ей пеньюар из брабантского или алансонского кружева. Подсознательная мысль, не принимающая во внимание краткость их пребывания вместе. Но возможно, эта мысль была предвестником тайных соображений о будущем.Челси театрально вздохнула:— Быть вытесненной из твоего сердца миской каши и горячим куском ветчины!— Посмотри на это так, дорогая, — сказал он на ее второй насмешливый вздох. — Если я буду поддерживать свои силы, то буду в состоянии… — Его улыбка была бесстыдно-нахальной.Радостный возглас Челси не заставил себя ждать.И в течение следующих дней Синджин доказывал по несколько раз в день достоинство хорошего питания благодарной шотландской девочке.В их последнее утро вдвоем Челси проснулась очень рано, словно внутренний голос предупредил ее о скоротечности времени. И она посмотрела, как делала много раз во время их сладких дней вместе, на спящего рядом Синджина, закинувшего одну руку себе за голову. Он всегда засыпал в считанные секунды и спал легко, как беззаботный ребенок. «Вот чистая совесть, — полушутя подумала она в первый раз, когда он перешел из одного состояния в другое в течение нескольких секунд. — Или совсем никакой совести».Он дал ей пятьдесят тысяч фунтов новыми ассигнациями вчера, объяснив это тем, что не любит прощания, да и не хотел, чтобы она беспокоилась. Теперь она могла понять, почему женщины так добиваются его и почему ни одна женщина не хотела его отпускать.Кроме присущих ему достоинств, Синджин предлагал мир радости, смеха и отрытой сердечной дружбы.Челси продолжала любоваться его телом, свежее утреннее солнце купало его в чудесном свете, золотя бронзу кожи, блестя на черных волосах, спускавшихся до плеч, касаясь его щек, прямого носа, резкого подбородка. Он был похож на представителей материнского рода, сказал он ей. Очень большой, широкоплечий и сильный, он напоминал ей воина из других времен, который не подходил эпохе щеголей и денди. Но в нем было и изящество, подумала она с легкой улыбкой, в нем были и рафинированная симметрия, и классическое совершенство.Едва касаясь кончиками пальцев, она легко провела по его тонкой изящной руке. И он вздрогнул, проснувшись, приветливо и вежливо улыбнулся, увидев ее.— Доброе утро, — прошептала она с легкой грустью оттого, что больше не увидит его таким.Он два раза моргнул, не совсем очнувшись от сна.— Доброе утро, — выдохнул он с легким придыханием.— Прости.., что разбудила тебя. — Она говорила незначащими фразами, чтобы не произносить неприятные слова, которые неизбежно принесет этот день.Он встряхнул головой, стараясь быть внимательным к ней, изящный даже в оцепенении.— Это замечательно, я проснулся. — Он быстро приподнялся на одном локте и уставился в окно. — Сколько сейчас времени?— Рано. Засыпай.— Нет.., иди лучше сюда. — Потянувшись к ней, он перевернулся на спину, закрутив ее за собой в этом размахе. — Ну, вот, — прошептал он, снова закрыв глаза. Обнаженная Челси лежала на нем. — Так лучше…От жара его тела ее кожа казалась прохладной, его внутренняя энергия неутомимой. Он спал меньше, чем она, и посвящал бесконечные часы, ублажая ее любовной игрой.У нее не было опыта, и она не знала, все ли мужчины так любезны.— У-у, — простонал он, его руки погладили ее вдоль позвоночника, — поцелуй меня, чтобы я проснулся.Челси поцеловала его очень нежно, и сразу же маленькая печаль напомнила ей, что больше она не будет целовать его, желая доброго утра.— Не уходи, — сказал он дразнящим голосом секунду спустя. Она подняла голову, Синджин уже совсем проснулся, и его глаза были близко-близко. Она ответила жестом, словно отделяющим их от действительности. — Никогда.— Хорошо. Мне нравится здесь.Они занимались любовью в то утро с особой нежностью, убегающие секунды оставшегося им времени тикали внутри.., как постоянное напоминание. Челси должна была быть после обеда в Грентхэме, иначе могли возникнуть неприятности.Их неделя почти прошла.Каждое ощущение казалось сильнее — прикосновение, поцелуй, лихорадка, проносящаяся по телу, их оргазм, который продолжался долгие острые мгновения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127