Но она не сказала опять, чтобы он ушел, и это заметили и он, и она.— Ты не боишься? — спросила она, словно ее вопрос или его ответ имели значение, когда неминуемые последствия его появления осязаемо висели в воздухе.— Мне следует?— Это очень опасно… — настаивала она, стараясь внести некоторое подобие благоразумия в из ряда вон выходящую сцену.— Действительно? — Он сказал это так спокойно, словно спрашивал о возможности получить отказ от Сомерсета.— Действительно, — резко ответила Челси, раздраженная вдруг его спокойствием, когда страх быть обнаруженными приводил ее нервы в состояние шока, и еще потому, что он не может опять небрежно вторгаться в ее жизнь, подумала она, легко позабыв, кто и в чью жизнь вторгся изначально. — Я не знаю, как ты вошел, — сказала она поучающим тоном воспитательницы, отчитывающей кого-нибудь за грязные ботинки, — но буду тебе признательна, если ты уйдешь тем же способом.— Я вошел через дверь.Он сумасшедший. Она ожидала, что он взобрался на крышу галереи, или по плющу на стене, или вскочил на подоконник с одного из огромных деревьев во дворе.— Ты ненормальный, — выпалила она.— Не сейчас, — спокойно ответил он с такой улыбкой, которая может соблазнить даже в чистилище. — Но я схожу с ума по тебе. И я проехал добрую половину Англии, чтобы снова тебя увидеть. У него было ангельское, открытое выражение лица, без следа искусственной вежливости или притворства. Он подошел к ней и нежно погладил ее щеку тыльной стороной руки.Когда он только направился к Челси, она заметила, что ждет его приближения. Одно дело обдумывать возможность уступить обольстительному соблазну Синджина Сейнт Джона, когда желаемое находилось на каком-то расстоянии, но, когда барьер всего в нескольких сантиметрах, тут уж любая сдержанность уступит.Она подняла к нему лицо и сказала с застенчивой улыбкой:— Если бы я могла, я заставила бы тебя уйти…— Если бы я мог уйти, — мягко ответил он, — я бы ушел.И еще секунду они стояли, не прикасаясь друг к другу, испытывая оставшуюся скованность, борясь с чувствами, которых предпочли бы не иметь.Затем Челси наклонилась к нему, едва заметно, это можно было скорее почувствовать, чем увидеть.Этого было достаточно. Это был конец.И Синджин сжал ее в объятиях, секунду обнимая ее и вздрагивая, затем приблизился губами к ее губам.Он снова чувствовал себя подростком, начиная спешить. Он ласкал губами ее губы. Он опасно не контролировал свои желания, ему было все равно, если бы даже кричали: «ПОЖАР». Ликуя оттого, что держит ее в объятиях, он так прижал ее к себе, к своему горячо возбужденному телу, словно в пылу сражения, не чувствуя ничего, кроме потребности захватить. У него опять было такое чувство, будто нужно пройти километры вражеской территории и отряды противника, чтобы она была его. Ощущения были совершенно новыми, странными, совсем несвойственными его характеру и такими жестоко сильными, что он физически ощущал их тяжесть.Он уже подталкивал ее к кровати, пожирая губами ее губы, чувствуя ее мягкое тело под своими блуждающими руками, заставляя свои безумные чувства нестись с отчаянной скоростью.«Запри дверь, запри дверь», — кричал разум Челси, потому что она хотела Синджина с таким же неумолимым неистовством, хотела открыть себя ему.., сейчас… хотела чувствовать его внутри, хотела в эту секунду утолить свою чудовищную потребность.Бесстыдно руки стягивали с него куртку, она хотела чувствовать прикосновение его обнаженного тела.— Я хочу чувствовать твою кожу, — прошептала она. И он опустил ее руки с плеч, отвечая в тот же миг на ее мольбу, снимая с себя одежду.— Сними с себя нижние юбки, — приказал он низким и свирепым голосом, расстегивая пальцами пуговицы на поясе, не сводя с нее глаз.И она отчаянно изо всех сил дергала завязки на своей нижней юбке дрожащими пальцами, разрывая отличное белье там, где сразу не расстегивалось, стягивая легкий материал и кружево через бедра, и толкала его ногами с безумным равнодушием, которое шокировало бы ее, если бы она не была поглощена страстным желанием. Столь же безумно и быстро она отбросила в сторону рубашку, желание так мощно пульсировало в ее теле, что, казалось, ритм страсти виден невооруженным глазом.— Не двигайся, — скомандовал Синджин хриплым низким голосом, обводя взглядом ее обнаженное тело.На нем были надеты только штаны из оленьей кожи и ботинки, и его пальцы расстегивали пуговицы бриджей.Челси не могла пошевелиться, даже если бы захотела. Ее взгляд был устремлен на огромную выпуклость под брюками Синджина, растягивающую мягкую кожу штанов от паха до талии.Одна пуговица расстегнута, затем другая. Тонкие пальцы Синджина двигались вниз по второму ряду, когда Челси застонала, и он поднял глаза; на губах появилась улыбка чувственного, соблазнительного обольщения, и он сказал бархатистым голосом, донесшимся до нее через тускло освещенное пространство:— Хочешь помочь?Она пошла к нему, потому что не могла остановить себя, даже несмотря на его улыбку. Он знал, как размер его возбуждения действует на женщин. Веселость в его глазах свидетельствовала об этом. Но ей было все равно. Она расстегнула оставшиеся три золотые пуговицы, взяла его обеими руками и стала гладить по всей длине обеими руками, возбуждая дрожащими пальцами. Она услышала, как он сглотнул, и, взглянув вверх, увидела, что он закрыл глаза, не дыша и не шевелясь. Она улыбнулась, обрадовавшись его ответной реакции. Затем наклонила голову и взяла его в рот, и нежно скользнула языком вокруг пульсирующей головки его возбуждения.Это было слишком для его возбужденного состояния, он отстранил Челси, поднял, как ребенка, и положил на кровать, последовав за ней в доли секунды, забыв о бриджах и ботинках.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127