Заведующий отделением переступал с ноги на ногу, брови его сурово сдвинулись к переносице.
- Я беседовал с Джейн Томсон, Степан Андреевич, - доложил подполковник. - К сожалению, это ничего не дало. Ни малейшего лучика. Она, правда, еще очень слаба... Верно, доктор?
Рябошапка, обрадовавшись, что Коваль вывел неожиданную встречу из тупика, поспешно подтвердил:
- Да, да, товарищ следователь, очень слаба... Но через пару дней станет на ноги.
- Я тоже хотел бы ее видеть... Кто знает... возможно, мне повезет больше.
- Хорошо, Степан Андреевич, - согласился заведующий отделением. Только придется чуточку подождать, - виновато добавил он, - у нее сейчас процедуры.
- Теперь уже не имеет значения - часом раньше, часом позже, пробурчал Тищенко, и Коваль понял, что значит это "теперь".
- Разрешите откланяться, - Рябошапка обратился одновременно к обоим уважаемым посетителям. - Должен идти к больным.
- Конечно, конечно, - ответил Тищенко. - Заеду часа через два... Вас подвезти, Дмитрий Иванович? - любезно предложил Ковалю.
- Спасибо, - ответил подполковник. - Я - в министерство, здесь напрямик близко.
Они разошлись в разные стороны: следователь - к своей машине, а Коваль зашагал тропинкой, ведущей к улице Богомольца. Опасность, нависшая было над Струцем, оказалась иллюзорной. Теперь подполковника больше всего тревожило: кто станет следующей жертвой маньяка отравителя, как его найти, схватить за руку...
Он должен был действовать немедленно, чтобы предупредить новую трагедию. Но что именно нужно предпринять, как действовать, еще не знал.
О своих опасениях он решил пока не докладывать начальству - его давно считают фантазером, хотя почти всегда оказывалось, что его фантазии имеют под собой реальную почву. Вышел из сада и направился в конец улицы, где находилось здание министерства.
2
В течение последней недели Ковалю было совсем не до кино или театра. Да разве только в течение этой недели? Стыдно признаться, но ни в кино, ни в театре они с Руженою не были уже несколько месяцев. Вздыхая каждый раз, когда дело касалось развлечений, Коваль покаянно думал: да, усложнил он жизнь бедняжке Ружене. Что у нее теперь в жизни: служба и две квартиры только успевай поворачиваться! Если будет так продолжаться и дальше пусть лучше отправляется в экспедицию. Но эти покаянные мысли быстро вытеснялись служебными хлопотами, и все шло по-старому.
Сейчас на его плечи кроме неоконченного дела Залищука свалились и новые заботы - в городе появился насильник и убийца.
И вот именно в это тяжелое для Дмитрия Ивановича время Ружена взяла билеты в кино. Она надеялась, что музыкальный фильм немного развеет мужа, даст отдых его нервам. Уже несколько дней подряд он возвращается домой поздно ночью, мрачный, и ничто его не радует. Ружена понимала, что причиной такого настроения могли быть только служебные неурядицы. И хотя Дмитрий Иванович не любил распространяться дома о делах, в общих чертах Ружена знала их, знала и то, что милиция никак не может раскрыть убийство на Русановских дачах. А два дня тому назад муж предупредил ее, что в городе появился насильник-маньяк.
Уголовный розыск города не мог его поймать, несмотря на решительные меры. Проводили ночные рейды, переодевали женщин - офицеров милиции в гражданскую одежду, и они блуждали по самым глухим окраинам, вызывая огонь на себя. Однако он каждую ночь появлялся там, где его не ждали, и оставался неуловимым. Ковалю пришлось одновременно с русановским делом заняться и этим преступником...
Дмитрий Иванович поморщился, слушая по телефону Ружену. Но когда на противоположном конце линии воцарилось молчание, он представил себе большие, темные, как спелые вишни, глаза жены и словно увидел, сколько чувств светится в глубине их: и надежда, и тревога, и любовь; морщинки на его лице разгладились. Он подумал: картина идет в кинотеатре повторного фильма "Днепр", который находится в центре города, билеты на последний сеанс - успеет еще поприсутствовать на оперативке в горотделе и после разъезда ночных патрулей и оперативных групп сможет отлучиться на полтора-два часа.
- Хорошо, Ружена, - тихо произнес в трубку. - Встретимся возле входа.
Услышал какой-то короткий плотный звук, и ему показалось, что жена в ответ поцеловала воздух у самой трубки. Хотя на душе потеплело от этой мысли, Дмитрий Иванович нахмурился: никак не мог привыкнуть к такому экзальтированному проявлению чувств.
...Полтора часа, которые провели в кинотеатре, не принесли радости ни ему, ни Ружене. Фильм был лирический, овеянный теплым, чуть минорным юмором, - смотрели уже виденную ранее ленту "Мимино". Дмитрий Иванович сидел мрачный, сопел, вздыхал, ворочался в кресле. Ружена чувствовала малейшее его движение и ругала себя, что оторвала мужа от дел, которыми он и здесь терзается. Где-то в середине картины, когда подполковник особенно громко вздохнул, так, что зрители из переднего ряда оглянулись, она предложила уйти. Однако Дмитрий Иванович нашел в темноте ее руку, погладил и решительно прошептал:
- Ни в коем случае! Досмотрим.
Сидевшие впереди зрители снова оглянулись.
- Нас сейчас выведут как хулиганов, - растроганная нежностью мужа, улыбнулась в темноте Ружена. - Сиди тихонько.
Сжатые со всех сторон людьми, они вышли из кинотеатра. После душного помещения ночной воздух парка показался особенно свежим и душистым. Кинотеатр стоял на крутом днепровском берегу - от реки веял ласковый ветерок. Ружена и Коваль медленно шли вдоль невысокой ограды. Внизу гирляндой огоньков обозначился пешеходный мост на Труханов остров. Слабо освещенный этими огоньками, он ажурно висел в воздухе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85