Хотя, если уж совсем строго подходить к конспирации, молча рассуждал Сигорд, премии бы лучше не давать: в эти лихие дни, для непосвященных, зарплата вовремя — вот самая драгоценная премия. Самих компаньонов такая конспирация никак не касалась и премии обоим получились миллионные.
Яблонски тотчас укатил за город, обустраивать оба свежеприобретенных имения, свое и Сигорда, себе — небольшое шале на восьми акрах земли, Сигорду — по соседству, но уже едва ли ни замок посреди гигантского леса.
— На хрена мне четыреста акров, ты об этом подумал? Кто земельный налог с них платить будет — об этом ты подумал?
— Вы будете. Большая часть налогов пойдет на культивацию и мелиорацию, это предусмотрено льготами, я консультировался. Лес очень приличный, почти половина — сосняк на холмах, с выходом к озеру, будете рыбу ловить, грибы собирать. И я заодно.
— Дороги грибочки выйдут.
— Не дороже денег. Кроме того, будет вам где укрыться от мира и цивилизации, вы же сами то и дело об этом мечтаете.
— Я-то мечтаю, да сельская вилла посреди материка тут не спасет… — Сигорд ворчать ворчал, но не препятствовал Яблонски обустраивать свой быт, деньги шли в закрома рекой, на что-то их нужно было тратить. Тем более, что Яблонски постоянно давит на то, что загородные угодья вовсе и не трата, а вложение в недвижимость, изо всех вложений надежнейшее.
— Слышишь, Ян?
— Да, я слушаю вас?
— Надо чтобы на краю света, посреди океана, свой дом, свое небо, своя… свое… свой мир чтобы. Свой остров. Понимаешь, Яблонски: свой остров посреди океана, чтобы никто, никак и ни по какому поводу…
Этот разговор об океанском острове возник чуть позже, чем о ловле рыбе и собирании грибов в собственном имении…
Гораздо позже, если время мерить не поступью часовых и минутных стрелок, но тяжестью пережитых событий…
Сигорд сидел в конторе — и почему-то один. Только что была полна коробочка народу: обеденное время, Яблонски с челядью, Гюнтер с Софией, Марк Бун, с ежедневным докладом по внебиржевому филиалу — и вдруг никого. Марк Бун отчитался и уехал, Яблонски и Анджело с Алисой давно уже дома, на набережной, Гюнтера срочно дернули в военный комиссариат, София тоже за чем-то таким принудительным отпросилась, Сигорд не помнит…
В дверь постучали и вошли. Трое.
— Господин Сигорд?
— Да. Чем обязан? — Сигорд недобро смотрел на пришельцев поверх очков, но в глубине души был даже рад случайному отвлечению от всяких разных сорных дум не по делу…
— Меня зовут Энди. Энди Уорхол, но вряд ли мое имя вам что-то скажет.
— Абсолютно ничего.
— В таком случае, я присяду.
— В каком случае? Я вам не предлагал сесть.
— Я самостоятельно, дабы мои ассистенты не утратили уважение к моим сединам и моей способности вести деловые переговоры.
Незнакомцу было лет под сорок, а может и за тридцать, но никакой седины в его волосах, черных, жестких и курчавых, не наблюдалось. Его «ассистенты» были гораздо моложе и крепче на вид, хотя и сам черноволосый незнакомец, будучи невысоким, не казался хлипким.
Сигорду не нужно было объяснять, как выглядят и пахнут большие, очень большие неприятности, следовало тотчас же вызывать биржевую службу охраны, сына вызывать, а лучше и то, и другое вместе, но… Где-то была кнопка экстренной помощи — но хоть убей он не представляет, где она может быть. Забыл, ч-черт…
— Повторяю: я не приглашал ни вас, ни ваших ассистентов, и будет лучше, если вы покинете помещение сами. И немедленно.
— Гм… Предвидя подобный поворот событий, господин Сигорд, мы позаботились, чтобы ни ваши сотрудники, ни ваши алярм-системы не помешали нашему с вами диалогу. Я люблю мирные диалоги.
— Вы из Конторы, или из Службы?
— Мы из частного бизнеса. Нас привели к вам проблемы, вы их нам решите.
— Да-а? Вы уверены?
— То есть абсолютно.
— Хм… Это интересно. Минуточку, восемнадцать пятнадцать: я должен сделать немедленный звонок в офис…
— Сожалею, но вы его не сделаете. Майк, дай ему в чан, если попытается шалить с телефонами и кнопками. Сильно стукни, но без следов и особенно без сотрясений мозга. Кстати, Сигорд, всю связь мы вам временно порушили. Видите, как мы ценим возможность беспрепятственно пообщаться с вами о делах?
— Вижу, польщен.
— Суть дела: в результате известных вам событий, многие фирмы и организации потеряли чертову уйму денег. Мои заказчики — как раз одни из этих людей. Поскольку они не чужие мне люди, я очень близко к сердцу принял их проблемы и хочу эти деньги им вернуть. С вашей помощью.
— То есть, хотите у меня деньги отнять?
— Ничуть не бывало. Хотя… Мне-то все равно, можете и своими поделиться, у вас много, мы знаем. Но заказчик категорически предпочитает, чтобы они вернулись к нам принципиально тем же путем, но с обратным знаком, то есть в результате положительных сдвигов на Бабилонском фондовом рынке.
— Да неужели? Прошу прощения, вы могли бы попросить вашего Майка отойти на пару шагов? Звонить я никуда не собираюсь, но мне очень трудно думать, когда надо мной висит чей-то кулак или кастет.
— Отойди, Майк.
— Спасибо. Господин Энди Уорхол, не в моих полномочиях определять, куда двигаться фондовому рынку, я только игрок.
— А я вообще в этом деле ни бельмеса. Мне поручили — я передаю. Но смысл поручения в том — я крепко его усвоил, наизусть выучил — что вы должны вернуть нам потерянные деньги тем же путем, как мы их потеряли, то есть в результате операций на бирже. То, что я говорю — имеет смысл, для вас, как для специалиста, или суть моей просьбы вам по-прежнему непонятна?
— Суть понятна, хотя…
— Хотя?
— Хотя и странна предельно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128