Бутылка разбилась. Наверное, посуда была плохого качества. Чудовищное разбазаривание добра, просто невероятное.
— Вытащите его наружу, пожалуйста. И все остальные — отсюда к палубе! — Николсон оглянулся на только что вошедшего. — Уолтерс, я совершенно о вас забыл. У вас все в порядке?
— Порядок, сэр. Кажется, радиорубка разгромлена. — Уолтерс выглядел несколько бледным и усталым, но, как обычно, целеустремленным.
— Теперь она нам не нужна. — Николсон был рад появлению Уолтерса, надежного и знающего человека. — Выведите всех отсюда на шлюпочную палубу, в коридор или в какую-нибудь каюту, но не на открытое место. На сборы пара минут.
Уолтерс криво улыбнулся:
— Мы готовимся к маленькой прогулке, сэр?
— В самое ближайшее время. Чтобы несколько застраховаться от опасности, — пояснил он, а сам подумал, что Уолтерсу наверняка ясно, что иначе они просто все сгорят заживо, а корабль пойдет ко дну.
Он быстро вышел из помещения, но тут же зашатался и чуть не упал, потому что сильный взрыв по правому борту так тряхнул корабль, что нос «Виромы» выскочил из воды и весь корпус сильно вздрогнул. Машинально Николсон схватился за дверь, удержал мисс Драчман, которая упала на него вместе с Питером, поставил ее на ноги и быстро повернулся к Уолтерсу:
— Отменяю последний приказ. В каюты никому не заходить. Ведите всех наверх и проследите, чтобы оставались там.
Четырьмя прыжками Николсон преодолел коридор и через несколько секунд уже был на палубе. Остановившись на верху металлического трапа, который вел вниз, на главную палубу, он посмотрел в сторону кормы.
Жар обрушился на него волной, как физический удар, невольно выдавив слезы из глаз. «Тут уж не пожалуешься, что огонь не виден», — мрачно подумал он. Клубы маслянистого тяжелого дыма поднимались в небо на сотни метров, с каждой секундой все выше и выше. Дым тяжелым покрывалом повис над кораблем. Однако у основания, на уровне палубы, дыма практически не было, но пламя стояло мощной стеной метров на восемнадцать в диаметре и на двенадцать вверх, распадаясь на десяток столбов, извивающихся жадных языков, которые устремлялись вверх, превращаясь в черный дым. Прежде всего от сильного жара Николсону захотелось закрыть не лицо, а уши. С расстояния сорока пяти метров рев огня был почти невыносим.
Еще один просчет японцев, мрачно подумал он. Бомба, предназначенная для двигателя, попала в резервуар с дизельным топливом, взрывная волна вывела дизель из строя и ударила по первому танку, который сейчас пылал. Находившиеся в нем четверть миллиона галлонов горючего вспыхнули и воздушным горячим дыханием через переборки воспламенили соседние танки. Даже если бы у них осталось хоть какое-то оборудование для тушения пожара и способные им пользоваться люди, то и тогда управиться с этим адом, поглощавшим любого приблизившегося к нему на пятнадцать метров, было бы лишь достойным слабоумного самоубийственным жестом. Тут Николсон услышал кроме ровного гудения пожара смертоносный звук — высокий воющий гул идущего на форсаже авиационного двигателя. Он на мгновение увидел заходящий с правого борта, на уровне мачты, «зеро» и бросился назад, в открытую позади дверь, а выпущенные из авиационной пушки снаряды разорвались там, где он был двумя секундами раньше.
Ругая себя за оплошность, Николсон поднялся на ноги, закрыл дверь и огляделся. Коридор и буфетная были пусты: Уолтерс не из тех, кто попусту тратит время. Николсон торопливо прошел через коридор и кают-компанию к ведущему на шлюпочную палубу трапу. Тут он наткнулся на Фарнхолма, тащившего вверх по трапу молодого солдата. Николсон молча помог ему, пока Уолтерс не встретил их и не перехватил у него ношу. Николсон поглядел в сторону радиорубки:
— Всех известили, Спаркс?
— Да, сэр. Араб Джонни сейчас подойдет, а мисс Плендерлейт упаковывает сумку, словно собирается отправиться на пару недель в Борнмаунт отдохнуть.
— Да, я заметил, она не из тех, кого можно легко обескуражить.
Николсон осмотрел переднюю часть коридора. Сиран и его люди сгрудились возле ведущего в штурманскую рубку трапа с растерянным и испуганным видом. Конечно, растерянный вид у всех, кроме самого Сирана. Несмотря на полученные раны и порезы, его коричневое лицо оставалось по-прежнему невозмутимым. Николсон быстро глянул на Уолтерса:
— А где ван Оффен?
— Не имею понятия, сэр. Не видел его.
Николсон подошел и встал перед Сираном:
— Где ван Оффен?
Сиран пожал плечами и молча скривил порезанные губы в подобие улыбки. Николсон ткнул его пистолетом, в солнечное сплетение, и улыбка исчезла с загорелого лица.
— Еще немного, и ты умрешь, — спокойно сказал Николсон.
— Он поднялся наверх, — кивком показал Сиран на трап. — Минуту назад.
Николсон обернулся:
— Есть оружие, Спаркс?
— В каюте, сэр.
— Возьмите его. Ван Оффен не должен был оставлять этих типов. — Он подождал, пока вернется Уолтерс. — Нет никаких причин, чтобы не расстрелять эту шайку. Сгодится малейший предлог.
Он поднялся по трапу, преодолевая сразу по три ступеньки, пробежал через штурманскую и рулевую рубки. Вэнниер пришел в себя. Он мотал головой, пытаясь избавиться от головокружения, но уже достаточно окреп, чтобы помочь Эвансу перевязать руку. Маккиннон и капитан все еще оставались там же.
— Видели ван Оффена, боцман?
— Он был здесь минуту назад, сэр. Поднялся наверх.
— Наверх? Что ему там... — Николсон замолк: времени для расспросов не оставалось. — Как вы себя чувствуете, Эванс?
— Я чертовски зол, сэр, — ответил Эванс, подтверждая эти слова своим видом, — Если бы я мог добраться до этих убийц.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99