Особенно острова. Знал так хорошо, как не знает никто, даже всю жизнь проживший на островах. Мы точно знаем, что он говорил не меньше чем на четырнадцати азиатских языках.
— Вы, вероятно, хорошо его изучили.
— Да, в этом заключается наша работа. В наших интересах знать как можно больше. Фарнхолм был одним из наших суперврагов. Да будет вам известно, что он более тридцати лет был сотрудником вашей секретной службы.
Раздались удивленные возгласы и перешептывание. Даже Ямата сел и наклонился вперед.
— Секретная служба! — Николсон издал глубокий вздох удивления и потер ладонью лоб, изображая недоверие. Он догадался обо всем уже пять минут назад. Под прикрытием руки его глаза вновь метнулись в сторону открытой двери. Потом он опять уставился на ван Оффена. — Но... но мисс Плендерлейт говорила, что он несколько лет командовал полком в Малайе.
— Это верно. Командовал, — улыбнулся ван Оффен. — По крайней мере, так всем казалось.
— Продолжайте, продолжайте, — попросил капитан Файндхорн.
— Продолжать особо нечего. Японцы, и я сам, узнали об исчезнувших планах через несколько часов после их кражи. Я должен был вернуть их и получил для этого официальную японскую поддержку. Мы не рассчитывали забрать у Фарнхолма еще и алмазы. Это был гениальный трюк со стороны Фарнхолма. Он имел двойную цель. Если бы кто-то разоблачил его как сбежавшего алкоголика, то всегда удалось бы откупиться и выпутаться из беды. Начни его подозревать и обнаружь алмазы, все решили бы, что именно этим и объясняется его маскировка и странное поведение. Тогда от него просто бы отстали. Он также надеялся, что если японцы узнают, на каком корабле он находится, то дважды подумают, прежде чем топить корабль с таким ценным грузом. Скорее они поищут другие способы завладеть документами, чтобы, как говорится, убить двух птиц одним камнем. Я же объясняю вам, что Фарнхолм был великолепен. Ему просто дьявольски не повезло.
— Это не сработало так, как он планировал, — подтвердил Файндхорн. — Зачем они потопили «Кэрри Дансер»?
— В то время японцы не знали, что он находится на борту, — объяснил ван Оффен. — Но Сиран знал об алмазах. Он знал о них все время. Я подозреваю, что он хотел ими завладеть, потому что какой-то предатель из голландских чиновников обманул своих и дал Сирану информацию в обмен на обещание поделиться прибылью, когда тот завладеет камнями. Тот бы, конечно, не увидел ни камешка. Да и японцы бы их не увидели.
— Умная попытка меня дискредитировать, — впервые заговорил Сиран, спокойно и сдержанно. — Камни должны были достаться нашим добрым друзьям и союзникам. Так мы хотели поступить. Двое моих друзей, которые находятся здесь, это подтвердят.
— Доказать обратное было бы трудно, — равнодушно сказал ван Оффен. — Ваше предательство в эту ночь чего-то стоит. Несомненно, ваши хозяева бросят шакалу кость. — Он помолчал и продолжил: — Фарнхолм и не подозревал, кто я на самом деле. По крайней мере, до того момента как мы провели вместе несколько дней в шлюпке. Но я знал о нем все, поддерживал дружеские отношения, пил с ним. Сиран, находящийся здесь, несколько раз видел нас вместе и, должно быть, думал, что Фарнхолм и я больше чем друзья. Такую ошибку сделал бы любой. Это, думаю, и стало причиной того, что Сиран спас меня. Или, вернее, не сбросил с борта, когда «Кэрри Дансер» стала тонуть. Он думал, что я знаю, где находятся алмазы, или же узнаю об этом у Фарнхолма.
— Еще одна ошибка, — холодно признал Сиран. — Мне нужно было вас утопить.
— Нужно было... Тогда бы вы могли присвоить все два миллиона себе. — Ван Оффен помолчал, что-то припоминая, и посмотрел на японского офицера: — Скажите мне, капитан Ямата, была ли в последнее время замечена в этом районе какая-либо необычная деятельность британского военно-морского флота?
Капитан Ямата удивленно зыркнул на него:
— Откуда вам это известно?
— Может быть, эсминцы, подходящие на близкое расстояние ночью к берегу?.. — Ван Оффен не удосужился ответить японскому капитану.
— Точно. — Ямата был поражен. — Они подходили очень близко каждую ночь. Не более восьмидесяти миль отсюда. И уходили до рассвета, до того как к ним могли подлететь наши самолеты. Но как...
— Это легко объяснимо. На рассвете того дня, когда потопили «Кэрри Дансер», Фарнхолм провел больше часа в радиорубке. Наверняка он сообщил кому надо о своих надеждах на спасение в районе южнее Яванского моря. Ни один корабль союзников не осмеливается войти в воды к северу от Индонезии. Это было бы равносильно самоубийству. Поэтому они патрулируют юг. А близко на севере подходят только по ночам. Я предполагаю, что еще одно судно они направили патрулировать в районе острова Бали. Вы не предпринимали попыток уничтожить проникающее в контролируемые вами воды судно, капитан Ямата?
— Вряд ли, — сухо ответил Ямата. — Единственное судно, находящееся здесь, — это катер нашего командира, полковника Кисеки. Он имеет довольно высокую скорость, но сам невелик. Просто катер. Скорее передвижная радиостанция. В этом районе очень трудно со связью.
— Понимаю, — Ван Оффен посмотрел на Николсона. — Остальное очевидно. Фарнхолм пришел к заключению, что для него стало небезопасным носить алмазы с собой. А также и планы. Думаю, планы он передал мисс Плендерлейт на борту «Виромы», а алмазы — на острове. Он освободил от них свою сумку и набил ее гранатами... Я никогда не встречал более смелого человека. — Ван Оффен помолчал и продолжил: — Бедный мусульманский проповедник таковым и являлся, не более того. Рассказ Фарнхолма, который он поведал под влиянием момента, совершенно не соответствует действительности, но весьма характерен для него — обвинить кого-то другого в том, чем сам занимаешься.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99