Он высказывает свои впечатления о Турине, где проходил стажировку по выборочной обкатке серийных моделей легковых машин.
— Ближе к делу,— бросил из зала кто-то из нетерпеливых.
— Не торопите,— ответил Ярцев.
Там, в цехах завода фирмы «Фиат», он не видел инженеров, прохаживающихся возле станков. Они заняты своими инженерными делами на пунктах управления... В цехе всему голова мастер. Он царь и бог над рабочими и, конечно, все знает, все чувствует — какая шестеренка на что жалуется. Его не проведешь, и если он подошел к рабочему с дефектной деталью, считай, всему конец, увольняйся без выходного пособия и затем долгие месяцы изнывай у заводских ворот в толпе безработных.
Там почти не знают, что такое ОТК — технический контроль. Все в руках приемщика. Перед ним и мастер вытягивает руки по швам. И опять же, не дай бог, обнаружится дефект или недоделка. Виновника сразу же выводят на чистую воду. Один шплинт не поставил — и нет ему жизни от самих рабочих, потому что из-за него весь узел машины идет как брак.
В зале наступила тишина.
- Ну и ну,— протянул кто-то из задних рядов.
— Время работает на нас,— продолжал Ярцев.— Фонды времени на каждую деталь определяет автоматика.
Мы верим электронике. Но если сами автомобильные короли Запада говорят, что их начинают эксплуатировать советские автомобилестроители, что у них остался один очень сильный против нас козырь — качество! — то нам не мешало бы задуматься... По темпам они не собираются конкурировать с нами. Туринские автосборочные линии достигли нынешней мощности за семьдесят лет, ми построили свой завод за четыре года. И если в таком темпе проскочим мимо забот о качестве, капиталисты будут хвалить нас за темп и потешаться над массовым потоком рекламаций. Кому это нужно?..
— Не много ли берешь на себя, Ярцев? — Беру столько, сколько могу. К тому же я не один, у меня есть помощники,— ответил Ярцев, показав на стеллажи, размещенные вдоль лицевой стены технического кабинета. На них разные детали, в том числе лист правого заднего крыла с дефектом от «прилипаловки». Теперь «прилипание» устранено, чем вправе гордиться присутствующий здесь Олег Викторович Жемчугов.— С конвейера сходят тысячи наших автомобилей,— продолжал Ярцев.— Десятки тысяч рук прикладывают свои усилия к выпуску автомобиля, но все ли они, эти руки, делают свое дело на совесть?
В своих суждениях о совести Ярцев затронул широкий круг людей, занятых организацией соревнования. Передовиком объявляется тот, кто перевыполняет норму. А как можно дать полторы нормы на конвейере? В определенный промежуток времени к тебе приходит деталь. Только одна, больше не будет. Откуда же берутся показатели сверх нормы? Обманываем себя или сознательно уходим от ответственности за качество. И если в таких условиях,— говорил он,— меня одного объявят ударником коммунистического труда, я откажусь от такого звания, чтоб не оскорблять всех, кто работает со мной на этой линии.
И далее он высказал свою заботу о том, что прежде, чем автомобиль выйдет на дороги страны, он попадет в руки испытателя. Часть автомобилей выборочно прямо с конвейера попадает на испытательный трек или на трассу со сложным профилем. Крутые виражи, подъемы, спуски, канавы. Их надо преодолеть на предельном режиме работы двигателя. И не один он, Василий Ярцев, так поступает, а две сотни испытателей; свыше двух ты-сяч автомобилей в сутки будет сходить с конвейера. И ес-
ли в этих двух тысячах лишь одна сотая часть окажется с дефектом, значит, каждому десятому испытателю предстоит ежедневно выходить на трассу с риском остаться в поле или оказаться на столе хирурга.
— Это ты сам себя пугаешь,— донеслось из зала.
— Пугаю, чтоб потом не бояться.— Ярцев сдобрил ответ пословицей: «Слепой от рождения не жалуется на близорукость...»
Он доказал, что если допустить лишь один процент недоброкачественного изготовления и сборки деталей автомобилей, то его предупреждение должно насторожить всех. Какая деталь с браком не таит в себе угрозу аварии на скоростной трассе? В ходовой части таких деталей нет. В рулевом механизме один плохо зачищенный заусенец на червяке приведет к заеданию колонки —и неизбежна катастрофа. В двигателе, в тормозных устройствах — всюду малейший отступ от нормы означает мину замедленного действия, она взорвется на самом трудном участке пути. Даже дверца салона с плохо отрегулированными запорами может на повороте «отпустить» пассажира на асфальт, под колеса следующего за ним грузовика... Да что говорить, даже в мыслях нельзя допустить, чтобы в изготовлении легковых автомобилей кто-то осмелился классифицировать детали на ответственные и второстепенные. Так могут думать люди без стыда и совести.
Итак, отвечая на реплики, Василий Ярцев подвел свою мысль к демонстрации экспонатов, выставленных в тех-кабинете.
— А теперь позвольте мне показать, какая дырявая совесть у шлифовщиков распределительного вала,— сказал он и с микрометром в руках доказал, что шейки вала имеют лишние допуски... Лишь в одной точке допуски совпали с нормой.— Теперь посмотрите на этот диск колеса. Он с явным эллипсом внешней кромки. Уронил штамповщик горячий диск на пол, образовалась вмятина, выправить которую после охлаждения невозможно. Такой диск тоже попадает в поток готовых деталей...
Он прошел в передний угол кабинета. Там скопилось столько деталей, что, казалось, целую машину можно собрать. И Каждая деталь имела пометки браковщиков. Как вскоре выяснилось, Мартын Огородников считал эти детали бросовыми, часть из них стала' его личной собственностью, но Кубанец уговорил показать, их здесь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65