у солдат есть ружья, у нас нет.
Так... Тогда что же нам следует делать? Завлечь хитростью его в какую-нибудь теснину?
Это волк, попадется ли он в капкан или нет, никто не знает. Да и времени много надо, пока завлечешь в теснину, сколько дней пройдет? За это время Давлят или Аллаяр могут налететь на нас. Полагаю, правитель выведет их завтра или послезавтра. Нам медлить нельзя. Нужно скорее напасть на Бальджуан. Послушай, я тебе скажу, какой у меня есть план. Мы сегодня же вечером перейдем
вброд Сурхоб, ночью тащи проскользнем над Чорбогом и выйдем к ущелью Мазар-и-Додарак. Там засядем в двух- трех местах. Саидкул, возвращаясь в Чорбог, непременно будет проезжать по этому ущелью. Как только он въедет в него, мы выйдем из засад и ударим с двух сторон.
— Если мы выедем отсюда вечером, то достигнем Мазар-и-Додарака поздно ночью. И может случиться, что тысяцкий проедет это ущелье до нашего прибытия.
— Надо сделать так, чтобы этого не случилось.
— А как? Если он надумает вернуться в Чорбог к предзакатной молитве?
— Надо что-нибудь сделать, чтоб он подольше задержался в пути и достиг Мазар-и-Додарака, самое раннее, хотя бы после заключительной, перед сном, молитвы.
— А что можно сделать?
— Это, Сайд Али, ты возьмешь на себя. Ты сейчас с десятью — пятнадцатью своими людьми выступишь и поедешь прямо к Тут-и-Кози. Если ты поспеешь, то окажешься там раньше часа, предзакатной молитвы. В Тут-и- Кози спрячешься и будешь подстерегать тысяцкого на дороге, она там одна! Когда он, возвращаясь со стороны Ховалинга, достигнет того места, ты издалека откроешь себя и своих людей. Тысяцкий погонится за тобой, ты уйдешь в сторону Чагана, где, преследуя тебя, он задержится часа на два... Как, одобряешь?
— Хорошо обдумал, Восэ! Но если ты разрешишь, я вместо себя пошлю в Тут-и-Кози Абдукадыра. Он сам из этих мест — из селения Яб, человек исполнительный, отважный. А я поеду с тобой.
Восэ распорядился, Абдукадыра привели к нему. Это был мужчина лет сорока, высокий, плечистый, сильный, со сметливыми блестящими глазами. Его знали как ловкого наездника и неоднократного победителя в игре козлодра- нье...
Восэ разъяснил Абдукадыру его задачу, тот сказал: Будь спокоен, брат Восэ! Я Саидкула, взяв его за нос, затащу под самый Чаган, хорошенько заставлю его помучиться. Забегается он у меня как собака!
Вместе с Абдукадыром Восэ послал Ризо, и те сразу же, с пятнадцатью конными повстанцами, отправились в путь.
Вскоре они исчезли меж холмами и скалами левобережья Сурхоба.
Когда солнце скрылось за перевалом Чауони, остальные повстанцы тоже сели на своих тонконогих, отлично идущих в горах коней. Восэ перевел их через реку и стремительно повел к ущелью Мазар-и-Додарак.
От селения Хорма на берегу Сурхоба до древней возвышенной речной террасы, протянувшейся ровной грядой между Бальджуаном и Ховалингом, расстояние почти два «камня», иначе — километров пятнадцати Путь к местности Тут-и-Кози проходит под обрывами, в узких ущельях, и по гребням холмов. Группа Абдукадыра быстро, меньше чем за полтора часа, местами на рысях, даже галопом, преодолела это расстояние.
Всадники спешились за одним из придорожных холмов, шагах в пятистах от дороги, утолили жажду водой из родника. Но не успели еще люди и кони хорошо отдышаться, как Ризо, оставшийся на высоте дозорным, известил их о появлении вдали на дороге вздымающих облако пыли всадников. Абдукадыр вскачь помчался на вершину холма к Ризо. Глянув, куда указал Ризо, он сразу же с несомненностью определил: к ним приближался отряд Саидкула. Всадники двигались потихонечку, не спеша.
По приказу Абдукадыра его люди быстро сели на коней и остановились за холмом. Ружье имел только Абдукадыр, остальные были вооружены палками.
Из авангарда Саидкула проехали четыре солдата. Разговаривая друг с другом, они спокойно погоняли коней, даже не глядя по сторонам, уверенные в безопасности пути. Шагов за двести позади головного дозора ехал на белом коне сам тысяцкий — худощавый, с козлиной бородкой, а за ним двигался весь отряд, замыкаемый — шагах в трехстах позади — еще пятью всадниками.
Абдукадыр пропустил мимо и головной дозор и весь отряд во главе с тысяцким, выжидая, когда с засадой поравняются пятеро замыкающих всадников. Едва отряд скрылся за поворотом дороги, а пять конников арьергарда поравнялись с местом засады, Абдукадыр вместе со своими товарищами сразу напал на тех пятерых. Солдаты повернули назад, дали несколько выстрелов по нападавшим. Два повстанца, получив пулевые ранения, упали с коней. Остальные резко свернули с дороги, пустились между холмов наутек.
Услышав звук выстрелов, на помощь своему арьергарду помчалась назад группа всадников. Вместе со своими
пятью товарищами они бросились преследовать беглецов. Тысяцкий Саидкул показался из-за поворота, быстро въехал на вершину холма и, озирая окрестность, стал наблюдать за преследованием.
Повстанцы скатились в ущелье, проехали верхом мимо селения Яб, поскакали в сторону горы Чаган. Солдаты преследовали их на протяжении пяти-шести километров, уже почти достигли селения Бачкакан, но на своих утомленных день езды конях догнать беглецов им не удавалось. Выпущенные на скаку пули также не попали в цель. Из селения Бачкакои послышался голос муэдзина, призывавшего к вечерней молитве, совершаемой перед ужином, после заката солнца. В сумерки преследователи вернулись к ожидавшему их отряду. По приказу тысяцкого солдаты, как мясники, обезглавили двух раненых повстанцев и насадили их головы на концы длинных палок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146