Всё великое, говорил себе Хономер, однажды началось с малого. Может быть, с
о временем что-то начнётся и отсюда, из шо-ситайнского захолустья. А здес
ь ведал всякими начинаниями только он Ц Избранный Ученик.
Ну и пристало ли такому значительному человеку являться на Заоблачный к
ряж в заляпанных грязью штанах и падающим с ног от усталости?.. Ни в коем сл
учае. Горцы Ц варвары. Они должны сразу понять, что их святилище навестил
великий муж, посвящённый воистину единственной веры. Веры, перед которой
всё варварское великолепие их молельни должно уподобиться пыли, развев
аемой ветром.
И потому Хономер вёз с собой хороший шатёр, добротные ложа и запас снеди, к
оторый позволит не прибегать к итигульскому гостеприимству. И ещё книги
. Чтобы не прерывать обычных занятий, да заодно показать невежественному
народцу облик учёности.
Пусть видят дикие итигулы Ц вот человек, уповающий не на духов снегов и с
кал, а на Богов, которые поистине достойны всяческого упования! Хономер д
авно усвоил: с каждым племенем нужно разговаривать на его языке. Каждому
народу или отдельному смертному следует открывать ту грань величия Бли
знецов, которую он способен уразуметь. Вот тогда будет толк. Если же, ни с ч
ем не считаясь, переть силой на силу Ц тут любой, соприкасавшийся с кан-к
иро, подтвердит: добра не получится…
…Увы, покамест было очень похоже, что местные горные духи всего менее скл
онны были уважать Богов-Близнецов, а уж о благородном кан-киро и вовсе ни
малейшего понятия не имели. Как только караван Хономера покинул непосре
дственные окрестности Тин-Вилены и стало совсем несподручно возвращат
ься из-за погоды Ц тут-то и сделались небывалые для летней поры холода. З
арядил нудный дождь, присущий скорее осени, нежели лету, как раз пережива
вшему полный расцвет. Ригномер положительно не узнавал знакомой дороги.
Пелены моросящей сырости не давали рассмотреть ничего далее сотни шаго
в. Хономер горбился в седле, под кожаным плащом, пропитанным от дождя особ
ой смесью масла и воска, и хмуро думал о том, что повыше в горах вполне мог з
алечь снег. Хотя в вершинную летнюю пору снега на проезжих перевалах не в
одилось даже на памяти стариков.
С гривы лошади Хономера стекала вода. Лошадь вяло плелась вперёд, шерсть
на её ногах была тускло-бурой от сплошной грязи. И сухого привала впереди
отнюдь не предвиделось.
А ведь это была хорошая, удобная, давно известная дорога, позволявшая без
больших хлопот перевалить окраинную гряду Засечного кряжа и попасть на
возвышенное плоскогорье, называемое Алайдор. Перебравшись через него, п
утешественник оказывался уже в настоящих горах, на пороге страны игитул
ов. “Под сенью Харан Кииpa”, как принято было у них говорить. Обдумывая и гот
овя поездку, Хономер нимало не сомневался, что уж до Алайдора-то доберётс
я без особых хлопот. И почему бы нет? Состоятельные тин-виленцы ездили на
Алайдор охотиться на горбоносых горных оленей и даже не нанимали провод
ников. Он и сам, особенно в первые годы, неоднократно поднимался на плоско
горье и хорошо помнил дорогу…
…Или ему казалось, будто он хорошо помнил её. Хономер смотрел по сторонам
и всё более приходил к выводу, что они заблудились. Как ни мало вероятно на
первый взгляд это выглядело. Дорога была всего одна, берегом быстрой рек
и, бежавшей вниз с Алайдора. Не имелось даже ни единой развилки, чтобы свер
нуть на ней не туда. Они и не сворачивали. Да и река Ц вон она, бьётся и грох
очет внизу, вздувшись от непрестанных дождей… Тем не менее Хономер никак
не мог отделаться от крайне малоприятного ощущения. Он сбился с пути. Его
караван забрёл не туда. И будет вечно блуждать в сером дождевом сумраке, и
новые путешественники будут предостерегать друг друга от встречи с вер
еницей призрачных всадников: дурная примета…
Вот это уже были совсем неподобные мысли и суеверные страхи, ни в коем слу
чае не достойные Избранного Ученика! Хономер сурово упрекнул себя в мало
душии и вознёс прочувствованную молитву Близнецам, испрашивая духовно
й поддержки. Не помогло.
Зато с низко надвинувшихся небес, словно в насмешку, хлопьями повалил мо
крый снег. Липкий, тяжёлый и невыносимо холодный. Руки Хономера, державши
е повод и без того замёрзшие, начали попросту леденеть Ц так что переста
ли слушаться пальцы. Это было последней каплей. Он оглянулся и потребова
л к себе проводника. “Вожака”, как принято было говорить в Шо-Ситайне.
Проводником же у него был Ригномер Бойцовый Петух. Тот самый. Он был редко
стным болтуном и задирой, но Ц что есть, того не отнимешь Ц тропы Заоблач
ного кряжа знал лучше многих. Правда, до сего дня Ригномер ни разу не наним
ался в проводники. Не было надобности. И так неплохо жил, торгуя помаленьк
у у горцев знаменитые шерстяные ткани. В этом году торговля у Ригномера н
е ладилась, хоть ты плачь. Итигулы либо просто отказывались с ним разгова
ривать, либо цену заламывали такую, что, по мнению Бойцового Петуха, их род
ные снега должны были бы покраснеть со стыда. Горцы, однако, не краснели. А
вот Ригномер заскучал, опустил перья Ц и крепко задумался, чем станет ко
рмиться. И это было хорошо, что у него водились счёты как с итигулами, так и
с молодым Волком, нынешним Наставником учеников кан-киро. Тот лучше служ
ит, кто ждёт, что служба даст ему возможность поквитаться с обидчиками…
Проводник подошёл к стремени Хономера и вопросительно снизу вверх посм
отрел на жреца. Ригномер шёл на своих двоих от самой Тин-Вилены, являя ещё
одну знаменательную черту сегванского племени.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17