Поберегись!Но подлый кричапильник снова взялся за свое.– Ахтунг, ахтунг! – довел он до сведения окружающих хорошо поставленным ровным голосом. – Ла-фюнф! Ла-фюнф! В небе Покрышкин! Всем расчетам немедленно занять свои места!Фраза «Ахтунг! Ахтунг! В небе Покрышкин!» была известна всякому, даже вечно погруженным в свои вычисления и чертежи немецким изобретателям и конструкторам. И чего можно ждать от Покрышкина, они тоже приблизительно себе представляли.– Только Покрышкина нам не хватало, – забормотал Дитрих, высовываясь из люка, дабы определить, шутка ли это, или действительно в небе что-то происходит.Заметив не поддающийся идентификации объект, он почувствовал себя неуютно и нырнул под защиту родной брони. Майор яростно скомандовал:– Клаус! Немедленно под деревья, скорее, скорее! Может, это и не Покрышкин, но стоит спрятаться.Некогда юной и любознательной Свахерее вдалбливали в голову, что владельцы седласых забасок, находясь на задании, должны общаться с собеседниками исключительно посредством текстов древних писаний.Довольная тем, что так быстро нашла дракона и может обрадовать Мулкебу, первого министра Марону, а также короля этим успехом, ведьма заговорила в пространство:– Гнездо, Гнездо, я Птенец, вижу цель. Вижу цель. – Свахерея не удержалась и присовокупила лично от себя: – А также наглую рожу Янциты, который как раз удирает в кусты. Как поняли? Прием.В симпатичной сережке, украшавшей правое ухо ведьмы, раздался строгий голос королевского мага:– Птенец, Птенец, я Гнездо! Вас понял. Приступайте к операции прикрытия.Свахерея азартно передразнила нудного Мулкебу:– Прикрытие, открытие… Сделаем, не беспокойтесь. До конца жизни не забудут, вот только на второй круг зайду.Эх, музыкальное сопровождение бы сюда!Сцена заслуживает того, чтобы быть увековеченной.Танк, взревев, словно медведь, которого шуганули от куста малины, улепетывает в направлении леска. Хруммса, которого начальство не информировало о наличии воздушного контроля, совершенно не понимает, что здесь происходит. И, движимый естественным для всякого разумного существа чувством любопытства, пытается позаимствовать бинокль у майора фон Морунгена, дабы рассмотреть, что это с таким ревом кружится в небе над головой. Дитрих же, как мы помним, трепетно относившийся к родному биноклю, бурно протестует против подобного насилия.Скажете, так не бывает? И мы с вами охотно согласимся: не бывает. Но вот было же…Морунген выдирает кожаный ремешок драгоценного бинокля из фиолетовых ручонок Хруммсы:– Не дам, это моя вещь! Мне по рангу положено!Хруммса, чья весовая категория не позволяет отстаивать свои права на равных, бесцеремонно упираясь ножками в живот Морунгена и пыхтя от нехруммсиного напряжения, тянет бинокль на себя:– Майор! П-пых… Ну что вы как дитя малое, в самом-то деле?.. П-пых… Я погляжу чуть-чуть, и получите его обратно!Морунген возражает, источая язвительность, аки весенняя березка – прозрачный сок:– Знаю я это чуть-чуть. Кокнете оптику, и где я потом новый окуляр достану на этих ваших диких просторах? – Продолжая одной рукой цепляться за ремешок, Дитрих приставил другую ко лбу козырьком, передразнивая Свахерею: – Вон ваш Покрышкин даром что известнейший ас, а тоже без приборов летает. Я уже даже не спрашиваю на чем.Видимо, в майоре до поры до времени дремали таланты мима и лицедея, ибо в его исполнении Свахерея получилась настолько похожей, что маленький полиглот сразу ее признал. И, оставив поле боя за майором – то есть бросив бинокль, Хруммса полез наверх, чтобы убедиться в правильности своей догадки.– Это не Покрышкин, это другой ас, и, кажется, я его знаю.Морунген едва-едва успел подхватить многострадальный бинокль:– Майн Готт! Ну что за отношение к технике… Обратите внимание, – заметил он, обращаясь к экипажу, – на чем прилетел этот летчик. Не удивлюсь, если наши доблестные асы не рискуют докладывать о том, что видят в небе, по тем же самым причинам, что и мы. Могут госпитализировать, не дослушав и до середины.Сверху донесся радостный голос Хруммсы:– Я так и думал! Господин Морунген, можете командовать отбой, это прибыло наше подкрепление.– Иногда, – раздался задумчивый голос Вальтера, – я начинаю бояться, что все это – сплошной бред, очень яркая и сложная галлюцинация, вызванная той самой зеленой вспышкой. Что мы по-прежнему сидим в танке посреди зимнего поля и грезим наяву…Генрих вздрогнул, представив себе, что сия безрадостная картина может оказаться правдой.– Если бы… – тоскливо сказал Дитрих. – Но так просто мы, господа, не отделаемся. Увы, нам придется признать, что нас окружает реальность. И эта реальность бредовее любого бреда, который могут выдержать мозги нормального цивилизованного человека…Договорить ему не пришлось.Свахерея снизилась до высоты бреющего полета, выхватила из седельной сумки прозрачную колбу с зеленой жидкостью и, проносясь над головами мечущихся в панике Янцитиных воинов, швырнула ее в самую гущу.– Дышите глубже, вы взволнованы! – выкрикнула она древнее заклинание.Упавшая колба с легким грохотом взорвалась, и все вокруг заволокло зеленым туманом. Оказавшиеся в этом облаке солдаты принялись надсадно кашлять, хвататься за горло, валясь на землю десятками. Изготавливаемая Свахереей жидкость пахла омерзительнейшим образом и надолго отбивала охоту не только воевать, но и вообще дышать.Янцита немедленно обратился к своим войскам, но общая сутолока и паника привели к тому, что его речь осталась тайной для всех. Что именно хотел сказать или приказать полководец, мы, к сожалению, не узнаем никогда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103