Я не заметила, чтобы
выражение его лица хоть на секунду изменилось - и он не сказал мне, что я
не могу лететь на планету. Но он, может быть, погряз в грехе так же, как и
я; а я научилась обманывать с невозмутимым лицом задолго до того, как
покинула ясли.
В тот вечер (по корабельному времени) я оказалась в "Черной дыре"
вместе со своими первыми тремя кавалерами: доктором Джерри Мэдсеном, Хайме
"Джимми" Лопесом и Томом Уделлом. Том - первый помощник суперкарго, и я
никогда не знала точно, что это такое. Я знала только, что у него было на
одну нашивку больше, чем у остальных двоих. В самый мой первый вечер на
борту Джимми сказал мне, на полном серьезе, что Том - главный уборщик.
Том не отрицал. Он ответил:
- Ты забыл еще "носильщик".
В тот вечер, меньше чем за трое суток до прилета на Ботани Бей, я
узнала о части обязанностей Тома. Правая посадочная капсула заполнялась
грузами для Ботани Бей. - Левую капсулу мы загрузили на Стебле, - сказал
он мне. - Но правую капсулу мы загружали для Аутпоста. Чтобы справиться с
Ботани Бей, нам понадобятся они обе, поэтому нам надо переместить наш
груз. - Он улыбнулся. - Придется попотеть.
- Тебе это полезно, Томми; ты начинаешь толстеть.
- На себя посмотри, Хайме.
Я спросила, как они загружают капсулу. - Этот воздушный шлюз,
по-моему, очень маленький.
- Мы не перемещаем грузы через него. Хочешь посмотреть, как мы это
делаем?
И я договорилась встретиться с ним следующим утром. И выяснила
многое.
Трюмы "Форварда" настолько гигантские, что в них развивается, скорее,
не клаустрофобия, а агорафобия. Но даже трюмы посадочных капсул огромны.
Некоторые из перевозимых грузов тоже огромны, особенно машины и механизмы.
На Ботани Бей везли турбогенератор "Вестингауз" - огромный, как дом. Я
спросила Тома, как же они могут передвинуть такое?
Он улыбнулся. - При помощи черной магии. - Четыре грузчика обвязали
генератор металлической сетью и прикрепили к ней металлический ящик
размером с чемодан. Том осмотрел все и сказал:
- Ладно, запускайте.
Главный из четверых, человек с пультом, щелкнул переключателем... и
это металлическое чудовище дрогнуло и слегка приподнялось. Переносное
антигравитационное устройство, не очень отличающееся от встраиваемого в
машины, но не заключенное в оболочку...
Со всеми предосторожностями, вручную, пользуясь канатами и шестами,
они протащили генератор через огромную дверь в трюм посадочной капсулы.
Том отметил, что, хотя этот монстр и висит в воздухе, освобожденный от
искусственной гравитации корабля, он, как и раньше, ужасно массивен и
может раздавить человека так же легко, как человек может раздавить
насекомое. - Они зависят от действий своих напарников, и им приходится
доверять друг другу. Я ответственное лицо, но покойнику будет все равно,
возьму я ответственность на себя или нет; они должны заботиться друг о
друге.
А на самом деле, по его словам, он отвечал за то, чтобы каждая вещь
была обязательно размещена строго по плану и была прочно закреплена на
месте, а также чтобы большие двери грузовых люков с обеих сторон были на
самом деле герметично закрыты после того, как их открывали.
Том провел меня через отсеки для пассажиров-мигрантов. - Для Ботани
Бей у нас колонистов больше всего. Когда мы оттуда улетим, третий класс
будет почти пустой.
- Они все австралийцы? - спросила я.
- О, нет. Многие из них действительно австралийцы, но примерно третья
часть - нет. Но у них есть одно общее: все они хорошо говорят
по-английски. Это единственная колония с языковыми требованиями. Они хотят
быть уверенными, что вся их планета говорит на одном языке.
- Я что-то об этом слышала. А зачем это им?
- Они считают, что при этом уменьшается вероятность возникновения
войн. Может быть, и так... но самыми кровавыми войнами в истории были
братоубийственные войны. Без всяких языковых проблем.
У меня не было своего мнения, поэтому я не стала это комментировать.
Мы вышли из капсулы через пассажирский шлюз, и Том запер его за нами.
Потом я вспомнила, что оставила там шарф. - Том, ты его не видел? Я помню,
что в отсеке для мигрантов он был на мне.
- Нет, но мы его найдем. - Он повернулся и отпер дверь шлюза.
Шарф был там, где я его уронила - между двумя креслами в отсеке для
мигрантов. Я обернула его вокруг шеи Тома, притянула его лицо к своему и
поблагодарила его, и позволила моей благодарности быть настолько глубокой,
насколько ему этого хотелось - довольно глубокой, но не очень, потому что
он был еще на дежурстве.
Он заслуживал моей благодарности. Та дверь отпиралась цифровым кодом;
теперь я могла открыть ее.

Когда я вернулась с осмотра грузовых трюмов и посадочной капсулы,
было уже почти время ленча. Шизуко, как обычно, была чем-то занята
(ухаживание за одно женщиной не может занимать у другой все время).
Я сказала ей:
- Я не хочу идти в столовую. Я быстро вымоюсь, надену халат и поем
здесь.
- Что хочет мисс? Я сделаю заказ.
- Закажи для нас двоих.
- Для меня?
- Для тебя. Я не хочу есть одна. Мне просто не хочется одеваться и
идти в столовую. Не надо спорить; набери заказ. - Я направилась в ванную.
Я услышала, как она начала делать заказ, но к моменту, когда я
выключила душ, она стояла наготове с большим пушистым полотенцем,
обвернувшись полотенцем поменьше, как настоящая банщица. Когда я стала
сухой, и она одевала на меня халат, зазвенел кухонный лифт.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139