Так вот, он половину дома Колкэннонов к себе перетащил. Первым делом – серебро. Целый сервиз на двенадцать персон, вазы разные, подносы. Целое состояние, доложу я тебе.– В мое время на серебро никто и глядеть не хотел, – ностальгически вздохнул я. – Всего доллар двадцать девять давали за унцию. А теперь серебро по четыре десятки идет – с ума сойти! Я помню деньки, когда золото и то меньше стоило, тридцать пять – тридцать восемь за унцию.– Было дело. Потом мехов навалом. Норковые шкурки, шубка на кунице, еще что-то, всего и не упомнить. Все точно по списку, представленному потерпевшим. Даже скорняжьи ярлыки совпадают. Собственно говоря, мы изъяли больше половины того, что он перечислил, плюс еще кое-что. Оно и понятно: для полной инвентаризации нужно время. В целом мы так считаем: преступники поделили добычу пополам. Вторая половина, видать, у Маргейтова дружка находится, если только они ее уже не загнали.– Кто же все-таки сообщник Маргейта?– Это нам еще неизвестно... Он пока героя из себя строит. Ничего, расколется как миленький. На кой хрен ему чужой срок на себя вешать?– И как вы его загребли?– Обычное дело – на него настучали. Должно быть, сболтнул по пьянке или начал швыряться деньгами направо и налево, так, для форсу. Ну, кто-то и сообразил, что к чему. У них там, где он живет, каждый третий – стукач. Да и недалеко все это было. Сколько оттуда до Колкэннонов – мили полторы?Я кивнул.– Ну что ж, спасибо, что заскочил, Рэй. Свежая информация никогда не помешает.– Вообще-то я заскочил твоим сортиром попользоваться. Как и вчера.– Не работает он у меня. Там что-то сломалось.– Сломалось? – Рэй прошлепал к двери в ванную комнату. – Знаешь, эти сливные хреновины иногда вдруг сами начинают работать. Или я подправлю. У меня ведь дядька водопроводчиком был, кое-что в этих делах кумекаю.Успела она запереть дверь? Я затаил дыхание. Рэй повертел ручку.– Дверь заело, – сказал он.– Дождь на дворе, вот и разбухла.– Точно, чего только не случается на белом свете! Но ты же старый опытный взломщик, Берни, хотя уже и на покое. Мог бы и открыть по дружбе.– Такие навыки быстро забываются, Рэй.– И то верно.Он подошел к окну и стал вглядываться в сумерки.– Даю голову на отсечение, у тебя отсюда Торговый центр видно. Когда погода не такая паскудная.– Видно.– У Абеля Крау Джерси тоже как на ладони. Как это получается, что у мошенников глянешь из окна – красота? А из моего окна тот еще видик открывается. Стираное белье миссис Халихен, причем крупным планом... Знаешь, Берни, чего мне больше всего сейчас хочется? Одну ниточку нащупать.– Какую еще ниточку?– Связывающую Крау и Колкэннона. Но у нас на Крау ничего нет. Никто о нем ни черта не знает.– И Кролик не знает? – «Господи, как же это у меня вырвалось его прозвище?»– Кролик? – Рэй нахмурился, заморгал. – Я ж тебе сказал: молчит он. Героя изображает. Думаю, он даже о таком не слышал. Но он же не один работал, правда?– Что из этого следует?– Ты мне вот что скажи, Берни? Украшения, меха, серебро – это к Абелю Крау носили?Я задумался или сделал вид, что задумался.– Абель никогда не интересовался мехами, – рассудительно сказал я. – Его сфера – редкие марки, монеты, драгоценности. Серебро? Само собой, если б мне попалась пивная кружка времен Войны за независимость, я бы предложил ее Абелю. Но обычное столовое серебро? Нет, вряд ли. Впрочем, кто его знает? Серебро нынче подскочило в цене. Но кому придет в голову из-за серебра связываться с барыгой? Серебро теперь принимают на вес для переплавки. Если чего опасаешься, то в крайнем случае проще это сделать через подставное лицо. Барыга тут не нужен. Нет, не знаю, кто понес бы серебро Абелю.– Я так и думал. Кстати, кто там у тебя в ванной?– Грета Гарбо.– И натурально не хочет, чтобы ее беспокоили?– Во всяком случае, она так сказала.– Ну да, какой ей смысл врать. И тебе тоже нет смысла. Но меня не проведешь, она не вчерашняя дамочка, это точно. Окурков в пепельнице нет. И духи другие. Вчера такого амбре не было.– М-м... Тебе не кажется, что уже поздно, Рэй?– Лучше поздно, чем никогда. Так что ты выудил в сейфе у Колкэннона?– Ничего я не выуживал, Рэй.– Он назвал несколько вещичек, которые хранил в сейфе. Дамские часы и украшения, кажется, сережки. У Маргейта их не обнаружили. А что, если они отыщутся на Риверсайд-драйв? То-то смеху будет.– Не понимаю, куда ты гнешь, Рэй.– По правде сказать, я и сам частенько этого не понимаю. Тычусь то туда, то сюда, ищу кривую, которая вывезет. Похоже на складывание картинки-загадки. Приставляешь один кусочек к другому, смотришь, что получается. По-научному – это метод проб и ошибок.– Увлекательное, должно быть, занятие.– Еще как! Откуда ты знаешь Маргейта?– Я его не знаю. Эти два куска не складываются.– Разве? Я был готов поклясться, что складываются. Тогда откуда тебе известно, что его зовут Кролик?– Ты сам так его назвал, Рэй.– Не называл. Я сказал – Джордж.– Верно. Первый раз ты назвал его Джорджем, а второй – Кроликом.Рэй покачал головой:– Не было такого. Наоборот, я специально не называл его Кроликом. Проверял, знаешь ли ты его прозвище.– Значит, нечаянно проговорился.– Да, кто-то проговорился. – Рэй взял шляпу, расправил и надел ее. – Ну, мне пора домой. Можешь выпускать свою знакомую из заключения. Могла бы и не прятаться, в наше-to время. – Он вздохнул. – У воров и барыг и виды из окна красивые, и женщины. У меня в ванной только мою бабу и найдешь. А из окна я вижу одну лишь веревку с бельем, а если белья нет, то саму миссис Халихен. Первое даже предпочтительнее. Да, никакого тебе удовольствия в жизни, не то что некоторым.– Представляю.– Да уж. Знаешь, Берни, чертовски не хочется видеть тебя в тюряге по делу Колкэннонов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59