На основе базового киборги потом дописывали каждый свой набор - расширяли словарный запас и смысловой объем, но основной словарь закладывался для проверки на стенде - ибо «слово-понятие-значение» неразрывно связаны между собой, измени смысл 5 % слов мозга, и киборг будет думать совсем по-другому, это будет совсем иной киборг с иным мышлением. А разве вы не видели в жизни, что кто как говорит, так и поступает, словарный запас определяет всего человека - его личность, семью, работу, карьеру. Если происходит деградация, разрушается речь. «В начале было Слово…» Разница только в том, что человек меняется годами, а киборга можно изменить за 10-20 минут - введи «паразита» в мозг, и перед тобой вместо умницы - тупоголовый дебил, который еле понимает обращенную к нему речь.
Словарь был похож на книгу: голографическая картинка - понятие, тест, аудиограмма. Глаголы давались движением с учетом вектора перемещения и занимали солидный объем. Кавалер с мгновенной быстротой менял совпадающие «страницы» и останавливался только на расхождениях. Поиск, устранение… дальше… дальше… «Букварь» никто из операторов не любил - нудная, кропотливая работа, кроме всего - мелькания утомляли глаза и бесили, многие им тайно пренебрегали, но Хил и Паль - никогда. Контроль, проверка, поиск понятий на голос, различение команд.
Формирование базовых суждений Хиллари проверил выборочно, большими блоками. Все, фундаментальные сектора работают правильно. Хиллари сказал:
- Ну, Кавалер, ты в порядке, - одновременно передавая Пальмеру: «Идем на глубокое зондирование. Твоя карта. С чего начнем?»
«Разумеется, Хил, со „ствола“. Проверка монолитности Трех Законов»
Хиллари чуть не завыл. За всю жизнь он не помнил ни одного случая, чтобы полетел «ствол». Три Закона были вставлены в мозг намертво - с них начинался наномонтаж, на них замыкались все связи. «Тройка» троекратно же дублировалась. Все операторы для экономии времени игнорировали «тройку» - но не Пальмер. Его можно было бить, но заставить отказаться от последовательного, поэтапного погружения в мозг по «ученической схеме» - невозможно. Когда Хиллари принял лабораторию пять лет назад, он пытался приказать Пальмеру не заниматься дурью - вышло еще хуже, Пальмер терялся, прыгал по мозгу, резко тормозя, и ошибки нарастали лавиной. В своем размеренном режиме по строгой системе он начинал с проверки Первого (!) Закона и шел дальше сложной спиралью, пока не выходил на оперативный простор, где сходятся память, понятия, абстракции и мотивации. Работал Пальмер дольше других, но результаты получались неизмеримо более высокие, его надо было оставить в покое и ни в коем случае не подгонять. За суперсистемщика его никто не держал - этакий «копуша», ему доставалась самая черная, грязная и неблагодарная работа - разрушенные мозги, стертая память, старые модели. Пальмер тихо сидел за вторым стендом и беззвучно разговаривал сам с собой… Хиллари решил пока просто смотреть, как идёт зонд Пальмера, чтобы подключиться к нему на следующем этапе.

Глава XIX
Давно Доран так часто не кивал и не говорил так охотно «Да!». Казалось - спроси его чудовище в респираторе «Ты меня любишь?» - Доран и с этим согласился бы. Но все когда-нибудь кончается, даже мучения, и потом ты собираешь себя по частям, искренне изумляясь тому, что все цело. Правда, иногда о прекращении страданий объявляет прекрасный молодой шатен тридцати трех лет, с рассыпанными по плечам волосами, с мягкой бородкой и лучистым взором всепрощающих глаз, или это будет синеватый юноша с флейтой и в ожерелье из цветов, или сидящий на лотосе бритый монах с миской для подаяний, в оранжевой рясе - уж как Он тебе покажется, так ты Его и увидишь.
Лицезреть кущи Рая Дорану еще было рано - помолчав немного с повязкой на глазах и мешком на голове, Доран, понукаемый слабыми тычками, вслепую спустился из кузова на мостовую и ощутил на руках дуновение свежего воздуха улицы. - Можешь снять все это, - невидимая рука потрепала мешок. - И не забывай, о чем мы говорили.
Хлопнула дверца - и глухо заурчал, удаляясь мотор. Доран тотчас сорвал с себя нахлобучку и отодрал от лица липкую ленту с тампонами для глаз. Не улица, а переулок. Ни души вокруг. Темно-синее небо вверху - с робкими крапинами звезд. Они выбрали для высадки неосвещенное место - лишь из-за угла, откуда-то издалека, брезжил свет тусклого уличного фонаря.
- Где я? - спросил Доран у первого встречного, и высокий парень глянул на него с брезгливой неприязнью:
- Ты мне скажи, где такую траву продают - я не пойду на эту дискотеку.
- Ты понимаешь, я больной, - поспешно заговорил Доран, ему и притворяться не пришлось - он понял по лицу прохожего, что выглядит придурком. - Я хожу во сне и засыпаю где попало, на ходу…
- Аптека там, - показал парень. - Иди, поправь здоровье.
Аптекарь с помощником изводили друг друга пустопорожними разговорами о женах, девках и налогах, похоже, этот способ губить время был у них блестяще отработан. И посетители с полубезумными глазами их не удивляли, аптекарь демонстративно выдвинул на себя ящик, где лежал пистолет.
- Снотворные и транки только по рецептам.
- Я потерялся в Городе, я болен, - Доран впился глазами в телефон. - Мне надо позвонить! Я Доран.
- А я Пророк Энрик, - представился аптекарь. Пока Доран перебирал кнопки, помощник толкнул хозяина:
- Э, а точно - он!..
- Иди ты.
- Слушай - он!! Ты что, не узнаешь?!
- Студия?! - закричал Доран. - Это «NOW»?!! Срочно, дайте мне Сайласа!! Немедленно!
- Сайлас слушает, - прорезался в трубке родной голос.
- Сайлас, это Доран! Забери меня отсюда!.. Какие шутки?!!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124