Скандал с исчезновением директора не сказался ни на фасаде, ни на репертуаре Фанк Амара - рядовой театр среди десятков ему подобных, не чета чему-нибудь главному вроде Президент-Холла - но внимательный завсегдатай сразу бы заметил, что актеры выглядят понуро, хоть и стараются это скрыть; что-то такое читалось в глазах - тревожное ожидание, неуверенность, затаенное раздражение. Особенно ярко гнетущая хандра царила за кулисами, то и дело прорываясь вспышками напрасной злости, гневными выкриками и ссорами по ничтожному поводу. Хац метался между сценой, гримерными и кабинетом, пытаясь все уладить, всех успокоить и сохранить театр в рабочем состоянии - но попробуйте держать все под контролем и всех - в узде, когда за вами серым призраком ходит неотвязный кибер-связист и два раза в день вас то вызывают в полицию, то являются поговорить прямо сюда. Документы изъяты, банковский счет арестован. Отвернуться не успеешь - уже склоку затеяли и даже с видовым подтекстом.
- Хац, почему Мика два номера играет, а мне один оставили?! - напирает Франческа, и намек самый прозрачный - «Своих выдвигаешь, ящер лысый?!».
Остроухие ньягонцы ополчились на бинджу Коэрана и уже угрожающе щебечут - «Мы не на ЛаБинде, тут все равны!», а он им - «Полегче, мелочь!». Эйджи тоже - вспомнили, что они тут видовое большинство, заговорили о правах и пропорциональном представительстве на сцене. И все это с рефреном - «Фанк бы мигом разобрался!». Хац начал угрожать и рявкать - это помогло, но ненадолго, а обиды тем временем накапливались и множились, и по театру ползали с виду очень правдоподобные, но по сути лживые сплетни - что Фанк не просто убежал, но утащил всю кассу, что театр купила ровертаунская мафия, и будет глобальная чистка кадров, и на днях предложат выбирать - или соглашайся выступать в суперпохабном шоу за четверть ставки, или под зад коленом. Последний слух особенно влиял на нервы - Фанк, хоть он и был уличен всеми программами новостей в связях с мафией, не допускал на сцене непристойностей, и это держало театрик заметно выше даже шикарных аттракционов с девочками и вывеской «Зайди и вздернись!», и все уже привыкли, что работают в приличном заведении - и вот! Коэран шумно, по-лошадиному фыркал и божился, что скорей уйдет в хэйранские наемники, чем будет без штанов увеселять гогочущих эйджи, Мика, Кайгусь и Киута хором шипели, что на Аркадии такого непотребства не было в помине; ньягонцы тайно предлагали Хацу перейти под покровительство своего мафиозного клана, а эйджи (Хацу любезно донесли об этом) тихо-тихо подыскивали новые рабочие места. Их можно было понять - кому охота из артиста сделаться позорищем?
В театре, еще таком оживленном и веселом, явственно запахло тухлятиной. Хац висел на волоске над ямой, где облизывались монстры - Полиция и Суд, Тюрьма и Депортация, но прежде, чем они растерзают тебя, придется наяву увидеть, как рушится уютный артистический мирок, как злобный ветер сносит крышу и стены, и ты остаешься один-одинешенек… Господи, сделай так, чтобы время пошло задним ходом! пусть опять в кабинете появится Фанк, который умеет мирить разные виды разумных существ!..
Ночные представления - с 24.00 до 05.00 - по двойному тарифу. Вместо чтоб спать - поешь, танцуешь, делаешь акробатические трюки, и все это должно быть ловко и непринужденно. Счастье, что Фанк ввел жесткий посменный режим, и в Фанк Амара артисты не путали день с ночью и не выматывались до упада ради брикета пластмяса. Плюс технические перерывы - зрителей вежливо в шею, пылесосы к бою, артисты к столу. Этот обычай за два дня не рухнул, и Хац опять ради сохранения близости с коллегами жевал размоченный в эрзац-молоке карбонгидрат вместо квашеной белковой массы. Речь шла о наболевшем.
- Фанк никогда не закусывал с нами, - рокотал Коэран. - Ээээто я понимаю - ксе-но-фо-би-я. Ооон был немножечко расист. Но ооон был хороший хозяин в театре. Черт не знает, куда мы пойдем теперь. А, будем играть, пока не выгонят!..
- На День Благословения, - возразила Кайгусь, - мы всегда ему преподносили блюдечко нуккихи, и он ел чуть-чуть.
- Ему надо было сразу заявлять в полицию про мафию, - Наито, ньягонский жонглер ножами и прочими опасными предметами, счел, что без него беседа - не беседа. - Я вас прошу согласиться, что мафия эйджи не знает ни чести, ни приличий. Очень огорчает, что он подпал под эту мафию!
- Хааац, - Коэран скосил на тихого ихэна сливово-лиловый глаз, - мы тебе третий день все намекаем, что надо объясниться. Ты умный, он тебя назначиил - но разве Фанк ничего не сказал тебе? Я кидал гири в трех театрах, но только здесь мне начали платить нормально. Что-то не верится, чтоб Фанк так долго притворялся добрым, а потом всех кинул. Скажи, Франческа - так? Или ты, Бенита…
- Зря не скажу, - жестко ответила Франческа, - Фанк был нормальным мужиком. Но и нормальных иногда заносит по кривой. Наверное, всем ясно, что у Фанка не все было чисто?..
Серый связист на сей раз не торчал рядом - иногда, повинуясь не то голосам по радио, не то вложенной программе, он прикипал к своей портативной станции или пускался бродить по театру ("Клад ищет, - шептали за спиной танцовщицы). Хац издал протяжный вздох, похожий на стон, и печально потрогал языком молочную кашу.
- Я ничего не знаю про его левые дела. Он сказал одно - «Работайте как обычно». Я знаю, что вы говорите по углам - что Хац подставной, что гребет под себя и для своих, - он обвел глазами всех сидящих. - Давайте начистоту - если я кого-то обделил, пусть скажет мне в глаза. Ничего нет хуже, когда на языке одно, а в голове совсем другое.
И едва языкастая Франческа приоткрыла рот, как к скромному застолью подбежал ньягончик Донти, сын Наито:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124