.. Нет? То-то же. Их слишком много, чтоб жить как мы в семье. Они все разные и боятся друг друга - вдруг этот другой обидит, не поймет, оскорбит. А пообщаться хочется. И чтобы собеседник или там партнер был честный, добрый и красивый. Вот они и мучаются - и хотят с другим быть ближе, и страшно им. И если найдется такой человек, что подпустит к себе и кусаться не станет - они просто счастливы. Это называется - дружба. Это вроде начала любви.
- А потом, - зловеще зашептала Гильза со своей постели, - они целуются и обнимаются, чтобы быть ближе некуда, как вы сейчас. Кончайте там шептаться, Рыбака разбудите. НАШЛИ ВРЕМЯ ТРЕПАТЬСЯ…
- ЖИТЬ НАДО, КАК В ПОСЛЕДНИЙ ДЕНЬ - ВЕДЬ МЫ ЖИВЕМ В ЛАБИРИНТЕ СМЕРТИ, - отбрила Косичка сестру и, чтоб той стало скучно, обвила Лильен руками за шею и звучно поцеловала ее. - Ты никогда со Звоном не целуйся, чтобы он не понял, кто ты - а со мной можно.
Для Лильен это было почти откровением, это не сценическая имитация, не запись клипа хозяйки, когда та двадцать дублей кряду целовалась с изящным напарником, а потом ругалась, пока визажист поправлял губы - это произошло с ней самой, вне программы, вдруг, по непонятному порыву Косички, сенсоры зарегистрировали параметры необычайного прикосновения, но сумма ощущений была сильнее цифр, и данные ЦФ-6 слились в эмотивном блоке мозга в новое чувственное понятие, даже - радостное открытие.
- Еще раз, пожалуйста, - попросила она. - Повтори. Это приятно.
- Теперь ты, - улыбнулась Косичка.
- НАЧАЛОСЬ, - угрюмо помаячила радаром Гильза, перекладываясь с боку на бок, к ним спиной, тут и Рыбак со стоном заворочался, а Чара предостерегающе приподнялась на локте.
- ТССС. ОН МОЖЕТ ПРОСНУТЬСЯ.

Ночь наполнила Город прохладой и тьмой, с заходом Стеллы и появлением звезд в Городе стало меньше злобы и непонимания, которые держали людей на дистанции - одни люди похорошели от того, что спали, другие - от того, что ночь позволила им, не тая свою любовь, быть щедрыми и нежными. В Городе, похожем сверху на огромный плоский ячеистый нарост на теле планеты, царили покой и любовь - как мало времени отводит жизнь на то, о чем мечтают люди!.. Но напряжение дня не схлынуло - оно лишь отступило, попятилось перед властной поступью ночи, спряталось в своих укрытиях; суета дня из живого шевеления стала движением машин на автострадах, образов на экранах, а иногда совсем уходила в мертвый цифровой мир сетевых сигналов - и операторы на третьем этаже корпуса в Баканаре словно вросли в машины, слились нервами с перчатками и шлемами, ушли в переплетение оптических и электронных кабелей; тела их лишь слабо двигали пальцами, а души витали в виртуальном подпространстве Города, порой взлетая в заоблачный мир и вновь обрушиваясь со спутниковых антенн вниз, в базы данных и узловые системы в поисках тайных коммутаторов Банш и маньяка, называющего себя F60.5. Глаза лейтенанта Чака Гедеона, став тысячеглазым пучком, пристально изучали этот подозрительный Город - и только тайна молчания пока хранила своевольных кукол от слов «Группа усиления - по машинам! „Морион“ и „Сардар“, взлет сразу после погрузки!». Ночь была готова ворваться в день гулом «флайштурмов»…

Глава XI
Вновь Стелла осветила восточный фасад здания «Антикибера», и блестящий корпус с ровными насечками этажей стал темнеть - автотонировка стекол срабатывала на освещенность, оберегая сотрудников Хиллари от переутомления глаз. Но лейтенант Бахтиэр и психолог Шуань, подлетавшие к строению на ротоплане с запада, видели дом зеркально-голубым, каким он был ночью.
Нежно-платиновый, белобровый, с белыми бачками, очень гладкошерстый господин Шуань являл собой полную противоположность Габару - насколько белая масть может быть отлична от коричневой, мармозетка от шакала, а изящный южанин-огнепоклонник от угрюмого тьянги-масона. Притом Шуань тоже был рожден и жил в Сэнтрал-Сити - но порой наведывался на родную планету, чтобы выпросить у магнатов и правительств денег на воспитание детей-мохнатиков в исконно яунгийском духе и на адаптацию их в другом мире. С федеральным МинОбороны ему сотрудничать еще не доводилось - однако он был верен своему долгу перед земляками, и на пару с офицером-эйджи всю ночь шастал по Тьянга-тауну, записывая на видео мольбы матери Габара, уговоры его отца и брата, назидания мастера школы меча, увещевания масонского пресвитера и обращение школьного учителя - кое-кого пришлось разбудить для этого, но все тьянги приняли живейшее участие, даже сильно прихворнувший педагог - как же! Ведь шерсть вылезет и окривеешь, если отдашь СВОЕГО на милость чужих!..
«Сыночек, вернись домой! Что бы ни случилось, ты - наш сын, наша кровь; мы тебя утешим и поймем, больше никто! О, я не верю, что ты хочешь остаться один в этом Городе…» // «Я уверен, что ты одумаешься и вернешься к нам, Габар. Все можно пережить и искупить, если ты хочешь этого. Все мужчины из нашего рода были храбрыми и честными - будь достоин своих предков, чтоб я тобой гордился, а не стыдился!» // «Габар, я работаю для тебя, чтобы ты мог выучиться на специалиста. Если ты останешься с киборгами, и все узнают, ЧТО ты натворил - твой позор падет на меня. Кто доверит мне, официанту, деньги, если мой брат - нераскаянный вор? Вернись - и все уладится, братишка» // «Ты оступился на пути воина, Габар - но еще не упал. У тебя есть выбор - выпрямиться и твердо идти дальше, или пасть - и ползти по грязной тропе бесчестия в трясину срама. Выйди из этого испытания с честью, ученик!» // «Габар, дух лжи и зла коснулся, замарал тебя - очистись! Ты сын веры и завета, ты посвящен в таинства - ты знаешь, как избавиться от зла и возвратиться в храм.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124