Это уже не форменное, в его возрасте мне тоже был подаре
н браслет, правда, из меди Ц тогда это было и модно, и, как говорили, помогал
о от всех болезней. Охранник, порученец, шофер, приставленный сановным му
жем, или..?
Ц Хорош, хорош, молод, ладен, жена тебя хорошо содержит, профессором стал,
знаю, знаю. Ц Серафима сидела без тяжелого то ли халата, то ли капора, в кот
ором была на сцене. Парик и грим только подчеркивали ее моложавость: под н
акидкой угадывалось ничуть не постаревшее тело. Я тоже следил, как мог, за
ней, амплуа основных героинь она мужественно оставила лет десять назад,
но своих «старух», оказывается, носит, как награду. Вот это характер, вот э
то дар!
Ц Ну, рассказывай, рассказывай, Ц говорила она своим тяжелым голосом и
знала, что пока говорит, никто не осмелится даже словечка вставить. Ц Рас
сказывай, как учился, как защитил диссертацию. Ц При этом она не смотрела
в мою сторону, а пристально и сосредоточенно всматривалась в отражение
своего лица в зеркале, держа наготове большую театральную пуховку с пудр
ой. Но я знал, что в ее демонстративный обзор попадаю и я Ц молодой челове
к сорока лет в чистых ботинках и с испуганными глазами. Ц Детей у вас, зна
чит, нет? У меня тоже нет, что делать, значит, такая судьба, надо примириться
. Жена твоя поет хорошо, я ее слушала, когда она приезжала в Алма-Ату. Жалко,
что ты не приехал, повидались бы. Я бы вас отвезла к себе на дачу, покормила
мантами. Среднеазиатские пельмени, не зыбыл? Накормили бы, чекалка?Ц Сер
афима вдруг оторвалась от собственного лица и скосила глаза в зеркале на
молодого человека. Он уже доел грушу и аккуратно отирал пальцы носовым п
латком, выглядел он не слишком довольным. Меня в этот момент резануло: чек
алкой Ц диким Ц диким, голодным шакалом в свое время она называла и меня.
Ц А ты, кстати, чего сиднем сидишь? Ц повернулась Серафима вместе с тяже
лым стулом к амбалу. Ц Ну-ка, марш, принеси винца, эту встречу надо спрысну
ть.
Когда мальчик встал и пошел, под ним, кажется, начали прогибаться половиц
ы. Это ведь всё было еще до реконструкции Малого театра. На меня он даже не
взглянул. Откусок от груши, когда паренек проходил мимо меня, он пульнул в
урну, и вышел. Похоже, он что-то обо мне раньше слышал и теперь молодой геро
нтофил заревновал. Для меня появился момент хоть что-то без свидетеля мо
лвить. Я приготовил самую естественную и обаятельную из своих улыбок.
Ц А вы, Серафима Григорьевна, всех, как меня в свое время, чекалками зовет
е? В пьесе Вампилова…
Ц Читала, читала я Вампилова. Хочешь мне напомнить, как там одна профура
всех своих любовников одним именем Ц Аликами Ц называла?.. Тенденция вр
емени и особенность характера. Ц Она не приняла моей язвительности. Все
гда, на сцене и в жизни, она брала инициативу в свои руки. Ц Ты дальше, сыно
к, рассказывай, рассказывай…
В этот момент прозвенел первый звонок, я решил, что преступная для шофера
чаша минует меня, но тут же в дверях появился угрюмый омоновец с подносом,
на котором стояло два бокала красного, как рубин, вина. Она опять меня пере
играла, она хозяйка, она драматург этой сцены, она всем навязала свою волю.

Ц Бери, профессор, выпьем за встречу.
Тут я немножко растерялся: я за рулем, Серафима должна идти на сцену. Я-то, п
равда, еще неизвестно как доеду до дома, а вот то, что она, как всегда, под ап
лодисменты сыграет и в конце ее засыпят цветами, Ц я знал. Я выпил. Усмеше
чка пропорхнула по хорошо очерченным губам вынужденного официанта. Он п
ринял у меня пустой бокал, как точку на письме поставил мой бокал на подно
с, который держал в левой руке, а правой демонстративно Ц Пожалуйста! Ц
открыл передо мной дверь. Что там забродило в его бронированном черепе? Н
о Серафима продолжала держать ситуацию в руках. Ей никогда не нужно было
напрягать голос, чтобы ее услышали в самых дальних рядах зала или где-ниб
удь в четвертом ярусе:
Ц Чекалка!
Мы оба, я и бронированный омоновец, как по команде, обернулись.
Ц Ты! Ц Она пальцем отчетливо, как полководец в нужный пункт на штабной
карте, ткнула в мою сторону. Ц В зал, на свое место. Даст Бог, Ц голос чуть п
отеплел, Ц даст Бог, еще свидимся.
Ц Ты! Ц Теперь уже в сторону набычившегося мальца. Ц Сидишь здесь, приг
лядываешь за порядком и ждешь Сулеймана Абдуловича. Ц Все, ребята.
Она потянулась за висевшим на стуле капором. Лицо ее вдруг как бы ушло, из
зеркала глядела уже не Серафима, а знакомый по первому акту пьесы персон
аж: мать, приведшая в богатый дом своего сына. Над тем, кто же такой Сулейма
н Абдулович, я сосредоточиваться не стал…
Ни одну лекцию я еще так не читал, раздваивая, даже растраивая свое сознан
ие. Веселенький слалом, когда читаешь про одно, вспоминаешь другое и еще п
рикидываешь, Ц не следует ли кое-что опустить в присутствии нового слуш
ателя. Этот слушатель, вернее, слушательница, вела себя образцово: внимат
ельно слушала, терпела идиотические вопросы, которые принялись задават
ь в конце лекции, истосковавшиеся по духовности русские любители литера
туры. Мэр господин Мёллер, удивился, он этого не знал: оказывается, Московс
кий университет носит имя Ломоносова. Кто-то из моих бывших соотечестве
нников высказал пожелание, чтобы Марбургский университет и Московский
начали дружить. Тогда старая моя приятельница Барбара Кархофф уточнила:

Ц Университеты давно уже дружат. Ц Она несколько замялась, и потупилас
ь, потому что сама была лауреатом золотой Ломоносовской медали и ей, види
мо, захотелось, чтобы об этом узнали присутствующие.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86