С трудом решился открыть глаза – зала плыла, искры вспыхивали и гасли – казалось, сейчас брызнут в лицо и, попав в глаза, вопьются в мозг… Какой бред. Руки чуть заметно тряслись.
Манвэ заставил себя поднять голову и встретился с мерцающим взглядом звездных глаз, не виденным уже много эпох, – теперь счастливо-изумленным, растерянным, они сияли, и от этого почему-то стало невыразимо спокойно, даже весело. Он стоял очень прямо, опустив наконец руки, и не понял, почему взметнулись испуганно-удивленно брови над яркими озерами светлого огня, медленно уходящими вверх…
Мелькор еле успел подхватить внезапно пошатнувшегося Манвэ – он был в недоумении: неужели стольких сил стоило исцеление, или это – притворство, дабы дать ему понять, какую великую милость оказал Король Мира бунтовщику? На какие самоотверженность и кротость способен истинный Властелин Арды? Только улыбка была странной – совсем другой, может быть, что-то подобное он видел разве что в Предначальную… А глаза – заглянув в них, Черный Вала едва не отшатнулся в ужасе, чуть не уронив повисшее бессильно на его руках тело – он уже видел такие – давно, у Великого Кузнеца, в тот день отказавшегося творить. Жутко контрастирующие с улыбкой – опустевшие, потемневшие, застывшие… И все же почему-то вызвавшие мысль о небе перед грозой. Почему же он, Мелькор, ничего не почувствовал? И еще эти мелькнувшие призрачные фигуры… За них? За него? За что?
– Манвэ?!..
– Молчи! – В еле слышном голосе те же знакомые властные нотки и (показалось?) мольба. – Никто не должен знать, испугаются или… вмешаются и… – Глаза мучителыю сощурились, сжались кулаки. – Сам как-нибудь справлюсь! Ничего не говори: я, кажется, знаю, что это…
– Но за что? Неужели…
– За ошибки – наказывают, за упрямство и упорство в заблуждениях – уничтожают. Мне ли не знать: нельзя выходить за рамки Предопределенного, нельзя противиться исполнению Замысла, не может быть двух воль – все правильно, все как по нотам. – При последних словах злая усмешка искривила губы Короля Мира, и тут же судорога прошла по лицу, он на мгновение зажмурился.
– Я постараюсь помочь, разреши…
– Не надо, переживу. Чем ты поможешь? Я сам разберусь.
– Не отвергай помощь, я попытаюсь…
– Нет! Разве что… попытайся… простить… Хотя что я говорю? Просто, пока я говорю то, что думаю, пока я владею собой… Я ничего не хотел знать, я был уверен, что все, что ты говоришь, – ложь, гордыня, я верил Творцу и гордился Его милостью и доверием – я был уверен… во всем, что делал и приказывал… сделать… вначале… верил…
Мелькор вспомнил Ауле: та же захлебывающаяся речь. Неужели померкнет сознание – так же? Сейчас, когда… Или это было бы милосердием – помочь уйти в безбольное бесчувствие…
– Не смей! – «Мысли читает – сейчас?» – «Я потеряю себя. Даже не во мне дело – терять особо нечего, но… во что я превращусь? Впрочем, куда дальше?» – Это была безмолвная речь – отголосок мысли на грани отчаяния – сил говорить у него уже не было…

* * *

Намо наблюдал за ними из другого угла зала. Ниэнна в каком-то напряженном, чуть ли не азартном оцепенении застыла рядом, сцепив пальцы. Когда Король Мира подошел к Черному Вале, Намо посетило ощущение, что он не должен вмешиваться. «Может, это опять моя… трусость, нерешительность? Опять боюсь влезть, а потом будет необратимо поздно?» Что еще затеял Манвэ? Намо видел, как тот коснулся глаз Мелькора, потом отнял руки, – братья встретились взглядами, и Повелитель Валинора, стоявший как-то неестественно прямо, начал опускаться на пол, а Мелькор подхватил его… Что это? Красивый жест? Или Манвэ и впрямь не рассчитал силы? Не похоже на расчетливого Владыку. Намо хотел все же приблизиться, но наткнулся на взгляд Мелькора, в котором была просьба: не подходи… не сейчас…
Странно… Владыка Судеб пожал плечами, косясь на Оромэ и тающую потихоньку оболочку Тулкаса.

* * *

За окном послышалось хлопанье орлиных крыльев, и через мгновение в залу вбежали Мелиан и Эонвэ. Майэ выглядела необычно подтянутой и решительной – такой ее не видели, наверное, с дориатских времен. Она огляделась по сторонам, оценивая обстановку. Увидев Аллора, бросилась к нему, тревожно вгляделась в бледное, становящееся на глазах все прозрачней лицо. Осторожно коснулась пальцев, выглядывающих из пропитавшихся кровью неумелых повязок.
Прижала к себе Эльдин – та совсем по-детски положила ей голову на плечо:
– Он, кажется, спит, но… я все равно чего-то боюсь. Нечто призрачное…
– Он отвык – жить. Отвык держаться за жизнь.
– Мелькор сказал, что Аллор справится… должен, по крайней мере.
– Надеюсь, что плохого… ему не снится – хочешь, проверю?
– Не знаю, может, лучше не трогать. Помоги проследить – сможешь, в крайнем случае, вытянуть его, если… если будут кошмары… те… – закончила она шепотом.
– Конечно, Эльди.
Мелиан захотелось погладить девушку по голове, но она не решилась – еще заденет непомерную гордость, свойственную всем дун-эдайн, – только гордыня Нолдор была ей под стать.
Возлюбленная ее потомка… Их появление в садах Лориэна вывело Мелиан из многотысячелетней – со дня смерти Тингола – апатии. Людей майэ из рода Йаваниы ученица Ирмо больше не видела, потеряла навсегда ставшую человеком дочь. Они показались родными: ироничный Аллор и отчаянная Эльдин. С ними как-то сразу нашлись общие темы, к тому же ей казалось, что недомайар нуждаются в ее опеке – а значит, появилась в жизни еще одна зацепка. «Как это по-людски», – думала она иногда. Ей порой так хотелось, чтобы ушла грусть из глубины насмешливых глаз.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187