..Лжедимитрий и смута, — пишет С. Платонов, гораздо ближе, чем прежде,
познакомили Русь "с латынниками и лютерами", и в XVII веке в Москве появилось и
осело очень много военных, торговых и промышленных иностранцев, пользовавшихся
большими торговыми привилегиями и громадным экономическим влиянием в стране. С
ними ближе познакомились москвичи, и иностранное влияние таким образом
усиливалось. Хотя в нашей литературе и существует мнение, что будто бы насилия
иностранцев во время смуты окончательно отвратили русских от духовного общения с
иностранцами (см. Кояловича "Историю русского народного самосознания". СПб. 1884
г.), однако никогда прежде московские люди не сближались так с западными
европейцами, не перенимали у них так часто различных мелочей быта, не переводили
столько иностранных книг, как в XVII в. Общеизвестные факты того времени ясно
говорят нам не только о практической помощи со стороны иноземцев московскому
правительству, но и об умственном культурном влиянии западного люда, осевшего в
Москве, на московскую среду. Это влияние, уже заметное при царе Алексее в
средине XVII века, конечно, образовалось исподволь, не сразу, и существовало
ранее царя Алексея при его отце. Типичным носителем чуждых влияний в их раннюю
пору был князь Иван Андреевич Хворостинин (умер в 1625 г.), — "еретик",
подпавший влиянию сначала католичества, потом какой-то крайней секты, а затем
раскаявшийся и даже постригшийся в монахи".
С момента появления на Руси киевских ученых и греков, в России начинает
проявляться с каждым годом все сильнее борьба двух направлений: национального и
западного.
"В половине же XVII века, — указывает С. Платонов, — рядом с культурными
западно-европейцами появляются в Москве киевские схоластики и оседают
византийские ученые монахи. С той поры три чуждых московскому складу влияния
действуют на москвичей: влияние русских киевлян, более чужих греков и совсем
чужих немцев".
Когда патриархом становится властолюбивый Никон, в большом количестве
появляются в Москве киевские и греческие духовные деятели.
В царствование Алексея Михайловича в Московской Руси происходит борьба
трех направлений: защитники национальной старины, грекофилы (сторонники
греческой формы православия) и западники.
В пятидесятых годах в Москве образуется ученое братство из прибывших из
Малороссии монахов. Один из монахов, Симеон Полоцкий получает доступ к царскому
двору. Исследователи деятельности малороссийских монахов указывают, что они
внесли в православие ряд чуждых ему идей, которые они заимствовали от
католичества. Взгляды Симеона Полоцкого о преосуществлении Даров и об исхождении
Святого Духа и от Сына, развивал также и его ученик Сильвестр Медведев.
Киевляне и греки вносят в церковную реформу чуждую русскому национальному
православию струю западной церковности.
Эта струя вызывает энергичные протесты со стороны тех, кто начал
церковные реформы и кто хотел провести их считаясь с русским традиционным
православием.

II
Московская Русь, за исключением короткой эпохи Патриарха Никона, не знала
борьбы Государства с Церковью и Церкви с Государством, которая характерна для
истории европейских государств.
Московская Русь достигла такой добровольной симфонии всех видов власти,
как никогда не знала Западная Европа. Московская Русь не знала
внутри-национальных и религиозных войн. Она знала только войны из-за уделов,
которые были борьбой за первенство в общей родине, которая всеми соперниками —
Суздалем, Новгородом, Тверью, Рязанью и Москвой, — считалась общей родиной.
Войны между Тверью и Москвой, Новгородом и Москвой, были войнами не за
уничтожение общерусского центра, а войнами за создание общерусского центра. И
Тверь и Москва не хотели быть отдельными независимыми государствами, как Бельгия
и Голландия, а хотели быть общенациональными центрами.
Строгановы, если бы хотели, в любой момент могли отделиться от
средневековой Руси. То же могли легко сделать Сибирские воеводы, обладавшие
неограниченной властью за тридевять земель от Москвы. Провести "демократическим"
способом самоопределение вплоть до отделения могли и создатели русской Аляски
Григорий Шелихов и Александр Баранов. Но никто из них никогда не думал
отделиться от России. Когда татары потребовали чудовищный выкуп в 200 тысяч
тогдашних рублей за захваченного в плен Великого Московского Князя Василия, вся
Русь собирала деньги на его выкуп и наибольшую сумму денег на выкуп дали
Строгановы. Население средневековой Руси приходило в ужас от одной мысли, что
прекратится наследственная династия, видя в ней династию национальных вождей,
стоящих во главе национальной борьбы за национальные цели.
Тесная связь царской власти со всей нацией в Московской Руси еще более
укреплялась формой ее отношений с Православной Церковью.
Религиозная жизнь в Московской Руси была построена более правильно чем
после Петра. Духовенство в Московской Руси не было замкнуто кастою. Низшее
духовенство пополнялось за счет наиболее нравственных и образованных мирян.
Монашество представляло все слои народа от князей до бездомных людей.
Высшая церковная власть состояла как из представителей аристократии, так и из
одаренных людей народных низов. По своему составу священство, монашество и
высшая церковная иерархия представляли собой все слои нации.
Все же важнейшие церковные вопросы решались на церковных соборах, на
которых собирались все высшие иерархи церкви.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28