Вскоре Франсин сказала, что нам пора идти, в ответ на что графиня пригласила нас приходить еще. Я поняла, что Франсин хотелось пригласить ее в Грейстоун, но она вовремя удержалась от этого.Нас проводили до двери, где ждала Дэйзи. Мы все были очень возбуждены и все еще удивлялись происшедшему, всю дорогу домой болтали, не переставая. Дэйзи рассказала, что Ганс был поражен тем, как все обернулось, И очень нам благодарен, что его не впутали в эту историю. Франсин нашла графиню очень обаятельной. Ее приводила в ужас одна мысль о том, что она может зайти и Грейстоун.— Теперь я осознаю, насколько жалка и ограничена наша жизнь. Неужели так будет всегда?Я увидела огонек в ее глазах — она решила, что этого больше не будет.Мы почти не спали в ту ночь, а лежали и говорили о своем приключении. Франсин заключила, что надо подождать недельку, а потом зайти снова.Дейзи пребывала в состоянии великого возбуждения. Они с Гансом опять очень подружились, а Том из конюшни весь позеленел от ревности. Дэйзи упивалась тем, что стала предметом таких страстей.До семнадцатилетия Франсин оставалось всего несколько недель, и однажды, когда мы сидели за обедом, дедушка упомянул об этом и заявил, что мы должны отметить это событие. Тетя Грейс начала нервно теребить воротничок и постаралась изобразить радость. Она прекрасно знала о цели предполагаемого празднества и, будучи сама жертвой дедушкиного деспотизма, боялась за Франсин.После этого Франсин сказала мне:— Ты знаешь, что он сделает на дне рождения? Он объявит о помолвке.Я мрачно кивнула и стала ждать, что она скажет дальше.— Я пойду к графине, — сказала Франсин. — Сегодня же.— Очень хорошо, — ответила я. — Но что это даст?— Не знаю, — отозвалась она, но в глазах ее было раздумье, как будто в голове у нее зрел какой-то план.Мы смело вошли в ворота, потянули за шнурок звонка и услышали, как звон раздается по всему дому. Слуга в яркой ливрее открыл дверь, и мы вошли.— Мы пришли навестить графиню, она приглашала нас, — важно сказала Франсин по-немецки.Слуга ответил:— Графини нет дома.— Да?— А леди Татьяна? — спросила я с надеждой. Мы ее заинтересовали; может быть она приняла бы нас.Слуга покачал головой. Ее, оказывается, тоже не было дома. Итак, нам ничего не оставалось, как развернуться и уйти ни с чем. Дверь за нами закрылась, но когда мы выходили из ворот, подъехал всадник. Он спрыгнул с лошади, поглядел на нас и поклонился. Затем он позвал конюха, который выбежал, чтобы забрать у него, лошадь.— У вас… потерянный вид, — сказал он, не отрывая глаз от Франсин. — Может, я смогу чем-то помочь.Он чисто говорил по-английски с едва уловимым иностранным акцентом. Франсин заметно оживилась. Он был необыкновенно хорош собой, высокий, светловолосый, сероглазый и улыбающийся. Ему было не больше двадцати пяти лет.— Мы пришли к графине, — объяснила Франсин. — Она приглашала нас… но нам сказали, что ее нет дома.— Я думаю, она приедет чуть позже. Может, я смог бы на какое-то время занять ее место? Может, выпьете со мной чаю… ведь в это время у вас принято пить чай?Щеки Франсин слегка порозовели, что ей очень шло, а голубые глаза заблестели от удовольствия.— Очень мило с вашей стороны, — приняла она приглашение.— Тогда пойдемте. — Он позвонил в дверь, и ее открыл слуга. — У нас гости, — сообщил он.Слуга не выказал никакого удивления, увидев нас снова. Молодой человек распорядился по-немецки, чтобы нам подали чай. Затем он провел нас комнату, где мы в прошлый раз пили вино, и предложил сесть.— Вы, наверное, родственник графини, — предположила Франсин.— Нет, нет. Мы не родственники. Расскажите мне о себе.Франсин объяснила, что мы живем в особняке Грейстоун, и рассказала, как мы познакомились с графиней.— Она нас пригласила прийти еще раз, — повторила она.— Она ждала вас. Она очень расстроится, когда узнает, что вы приходили без нее. Это неудача для нее… зато большая удача для меня.— Вы очень галантны, — заметила Франсин с легким кокетством.— А как еще можно вести себя в присутствии такой красавицы, — сказал он в ответ.Франсин, как всегда, расцвела, почувствовав к себе внимание, хоть у нее никогда не было в этом недостатка. И вскоре она уже болтала с ним, рассказывая про остров и нашу жизнь в Грейстоуне, а он слушал ее с огромным вниманием.— Я так счастлив, что приехал вовремя, — заявил он. — Я так рад познакомиться с вами и с молчуньей.— Нет, Пиппа молчит редко. У нее всегда есть, что сказать.— Мне бы хотелось послушать.Принесли чай и аппетитные маленькие пирожные. Они были украшены кремом разных цветов.Молодой человек продолжал смотреть на Франсин.— Вы должны… как это сказать?.. Разлить чай. Ведь это всегда делает дама?Франсин с удовольствием уселась около чайника. Ее светлые волосы выбились из-под ленты и падали ей на лицо. Она была очень хороша.Мы узнали, что молодого человека звали Рудольф фон Грютон Фукс, и что родом он из Брюксенштейна.— Звучит очень красиво, но это, наверное, очень далеко, — предположила Франсин.— Очень далеко… пожалуй, да. Красиво? Может, вы когда-нибудь приедете в мою страну и посмотрите сами.— С большим удовольствием.— Я бы с радостью принял вас. Только сейчас… — он помялся и печально посмотрел на нее. — Сейчас там неспокойно, — добавил он. — У нас это часто случается.— Похоже, это смутная часть света, — заметила Франсин.— Можно сказать и так. Но это далеко отсюда. А мы, к счастью, здесь в этот чудный вечер.Он перевел взгляд на меня, но мне показалось, что ему пришлось сделать над собой усилие, чтобы оторвать глаза от Франсин.— У вас, наверное, было много приключений, — предположила Франсин.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106