Я не могла в это поверить, но все же эта мысль приносила успокоение: Присутствие Конрада действовало на меня как опиум, к тому же в моем безнадежном состоянии я была готова хвататься за любую соломинку.Я не могла сидеть дома и вышла в сад. Вдруг я увидела одного из ребятишек Эммсов.Он сказал:— Мне велели это передать вам, мисс, когда никто не увидит.Я выхватила у него письмо.— Кто… — начала было я.— Из усадьбы, мисс.— Спасибо, — поблагодарила я.Я разорвала конверт и вынула лист толстой белой бумаги с золотым крестом. «Титульный лист», — подумала я. Вот что я прочла.«Филиппа!Мне придется уехать завтра рано утром. Мне необходимо увидеться с вами до отъезда. Пожалуйста, приходите сегодня в десять вечера к палисаднику около усадьбы.К.»У меня задрожали руки. Итак, он едет завтра. Он обещал что-нибудь для меня придумать. Сможет ли он?Мне придется выскользнуть из дома и не запирать дверь. Нет. Они догадаются. Во двор выходило невысокое окошко. Если я оставлю открытой щеколду, я смогу вылезти в него, если дверь будет заперта.Я должна его увидеть.Я не знаю, как дождалась вечера. Я сослалась на головную боль, чтобы избежать ужина с дедушкой и кузеном. Все сочли мое оправдание вполне естественным, поскольку нормальное течение жизни в Грейстоуне было и так нарушено в связи с бабушкиной смертью и приготовлениями к похоронам.Я проверила окошко. Мимо него редко кто проходил, так что все должно быть нормально.Без четверти десять я выбралась из дома. Он уже ждал меня в палисаднике. Увидев меня, он схватил меня в своих объятия и крепко прижал к себе.— Пойдем в дом, — сказал он.— Почему? — спросила я.— А почему бы и нет?— Это не ваш дом. Вы ведь только управляющий.— Будем считать, что мне даны все полномочия.Мы вошли в дом. Когда мы проходили по залу, я подозрительно посмотрела на высокие отверстия в стене, через которые можно было подглядывать из солярия.— Нас никто не увидит, — прошептал он. — Все спят. У них был трудный день сборов и подготовки к отъезду.— Они все уезжают завтра?— Через пару дней.Мы поднялись по лестнице.— Куда мы идем? — спросила я. — В Weinzirnmer?— Сейчас увидите.Он распахнул дверь, и мы вошли в комнату, в которой горел камин. Это была большая комната с тяжелыми бархатными шторами. Я заметила огромную кровать в алькове.— Чья это комната? — быстро спросила я.— Моя, — ответил он. — Мы здесь в полной безопасности.— Я не понимаю.— Поймете. Проходите и садитесь. У меня есть прекрасное вино. Я хочу, чтобы вы его попробовали.— Я ничего не знаю о винах.— Но вы же пьете вино в Грейстоуне?— Дедушка всегда выбирает вино сам, а все остальные должны пить и хвалить его.— Ваш дедушка — деспот.— О чем вы хотели поговорить со мной?— Я уезжаю. Я хотел вас увидеть.— Да, — сказала я. — Вы говорили.Он взял мою руку и, сидя в огромном кресле, напоминающем трон, потянул меня к себе, и я оказалась у него на коленях.— Не бойтесь, — тихо сказал он. — Нечего бояться. Теперь ваше благополучие — моя проблема.— Вы говорите какие-то необыкновенные вещи. Я думала, что пришла проститься с вами.— Надеюсь, вы этого не сделаете.— А разве есть какой-нибудь еще выход?— Непреодолимых препятствий не бывает.Я почувствовала, как его руки мягко скользят по моей шее. Меня постепенно охватывало желание остаться в этой комнате навсегда.— Как вы ко мне относитесь? — спросил он.Я постаралась высвободиться из его настойчивых рук.— Мы мало друг друга знаем, — промямлила я. — Вы не… англичанин.— Это большой недостаток?— Нет, конечно, но это значит…— Что?— Что мы скорее всего по-разному на все смотрим. Знаете, может, я лучше пересяду на стул и выслушаю то, что вы мне хотели сказать?— Нет, вы уж лучше оставайтесь здесь… рядом со мной. Филиппа, вы должны знать, что я все больше влюбляюсь в вас.У меня закружилась голова от внезапного счастья, как будто меня опустили в глубокое озеро наслаждения. Но все равно внутри себя я чувствовала предостерегающие голоса. Это очень опасное озеро.— Филиппа, — продолжал он. — Какое гордое имя. — Он повторил его: — Филиппа.— Меня всегда в семье называли Пиппа.— Пиппа. Коротко от Филиппа. Мне нравится. Я помню стихотворение. Оно назвалось Песня Пиппы… или Пиппа Проходит. Видите, я хоть и не англичанин, но образование получил здесь. Я знаю Браунинга. «Бог на небе, все в мире хорошо». Это из Песни Пиппы. Это ведь о вас?— Вы прекрасно знаете, что это совсем не так.— Ну, тогда я должен попытаться сделать, чтобы это было так. Я буду очень рад, если смогу. «Все в мире хорошо». Я хочу услышать эти слова от вас.— Да, вы уезжаете, и я вас завтра уже не увижу.— Вот об этом я и хотел с вами поговорить, потому что от вас зависит, увидите вы меня завтра или нет.— Я не понимаю.— Все очень просто. Я могу взять вас с собой.— Взять меня…— Ну да. Вы можете поехать со мной.— Но разве это возможно?— Конечно. Мы встретимся завтра на станции. Мы не поедем в Дувр, как в прошлый раз. Мы поедем в Лондон, и оттуда в Гарвич. Мы сядем на корабль, поплывем по морю. Потом сядем на поезд и в конце концов приедем ко мне домой.— Вы смеетесь надо мной.— Клянусь, что нет. Я хочу, чтобы вы были со мной. Неужели вы не понимаете, что я влюблен в вас?— Но… разве я могу с вами поехать?— А почему бы и нет?— Дедушка не отпустит меня.— Я подумал, что мы перехитрим и дедушку и кузена Артура. Так что нам не нужно их согласие. Пиппа… я хочу показать тебе, как я тебя люблю.— Я… я не…— Я научу тебя, — прошептал он.Он расстегнул пуговицы на моей блузке. Я попыталась остановить его, но он взял мои руки и стал их целовать. Мне было страшно, но в то же время меня все больше охватывало возбуждение, которого я не знала раньше.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106