И на просьбу архиепископа о свидании он откликнулся сразу же.
– Милорд! – обратился к королю архиепископ. – Страна пребывает в большом волнении. Губерт де Бург скрылся с помощью противников епископа Винчестерского Ричарда Сиварда и Гилберта Биссета. Они спасли де Бурга и тем самым помешали осуществить злой умысел, который епископ, к общему сожалению, вынашивал в грешной душе своей. Дважды епископ Винчестерский и его приспешники нарушали церковные законы, но все же он по-прежнему у вас в милости.
– Милорд архиепископ, – возразил Генрих, – нарушения эти совершались не по моему приказу.
– Вы призвали жителей Лондона идти на Мертон, – сурово произнес архиепископ.
Генрих струсил. Святые праведники – очень неудобные в общении люди. Сколько им ни угрожай, они не выказывают страха. Да и чем испугать человека, который сам себя истязает и не заботится о жизненных удобствах? А вот обычного смертного и даже монарха такой праведник напугать может.
– Но затем я приказал им разойтись.
– Это правда. Когда лорд Честер указал вам на вашу ошибку, вы осознали ее и раскаялись. А потом тот же поступок повторился. Господин, если вы не удалите от себя епископа Винчестерского, Питера де Риво и их иноземных прихлебателей, мне ничего не останется, как прибегнуть к отлучению вас от церкви.
Генрих побледнел.
– Милорд архиепископ! – проговорил он, заикаясь. – Я… я поступлю, как вы сказали, но…
– Что же, это хорошо, – прервал его праведный Эдмунд. – Но не медлите и на всякий случай припомните, что произошло с вашим родителем. Это будет вам полезно, милорд.
– Я про это помню, – сказал Генрих.
– И никогда не забывайте. Это урок и вам, и всем королям, кто будет править вслед за вами. Королям власть дана Богом и Богом же может быть отнята.
– Я хорошо это усвоил. Я прогоню епископа и всех, кто с ним…
– Вы призовете к себе Губерта де Бурга и помиритесь с ним.
– И это я сделаю. Обещаю, милорд архиепископ.
Оставшись один, Генрих дрожал в страхе. Жутко было даже представить себе, что было бы, если архиепископ решился бы на отлучение.
В скором времени Губерт вновь пришел к власти. Он заметно постарел, но и поумнел тоже. И, главное, понял, что с таким королем, как Генрих, надо быть всегда настороже.
ПРИНЦЕССА И ИМПЕРАТОР
Изабелла, супруга Ричарда Корнуолла, ждала ребенка, и ее свояченица Элеонор, овдовевшая после смерти Уильяма Маршала, теперь почти неотлучно находилась при ней.
Элеонор догадывалась, что что-то не так с Изабеллой и длится это довольно давно. Бедная Изабелла! Она была так счастлива в первый год своего замужества, хотя постоянно возникали толки по поводу разницы в возрасте ее и супруга. Жене не пристало быть старше мужа.
А какая приятная атмосфера царила в Берхемстеде, где поселились новобрачные! Элеонор все здесь нравилось. Ее принимали как дорогую гостью и как задушевную подругу. Вероятно, так получилось потому, что Изабелла, подобно ей, вышла замуж, будучи еще ребенком, так же овдовела, а затем обрела великое счастье. Повезет ли так Элеонор?
Изабелла очень желала этого своей родственнице и подруге. Она говорила:
«Женщина в первый раз выходит замуж, чтобы угодить своей семье, а вторично ради себя. Она заслужила право на счастье».
Общение друг с другом доставляло обеим радость. Ричард редко бывал дома. Его частые и долгие отлучки, конечно, были необходимы. Все большая ответственность возлагалась на него как на брата короля одновременно с падением престижа Его Величества.
Размолвка Ричарда со старшим братом и завязавшаяся дружба с баронами прибавили ему популярности. Он стал влиятельнейшей персоной в стране.
Изабелла постоянно делилась с Элеонор своими думами о Ричарде. Иногда, разумеется при закрытых дверях и по большому секрету, она признавалась подруге, что хотела бы видеть Ричарда на троне вместо нерешительного, не уверенного в себе Генриха. Элеонор придерживалась того же мнения.
Но была одна вещь, которую Элеонор заметила, но долгое время не говорила ничего об этом Изабелле. Эту щекотливую тему должна была затронуть сама Изабелла, если, конечно, она пожелела бы обсуждать ее с Элеонор.
Ричард все реже навещал замок, а когда все-таки он там появлялся, то выглядел слишком уж равнодушным и не таким, как раньше. Исчезли его былая пылкость и воодушевление при встрече с возлюбленной.
Изабелла страдала. Испуг и растерянность ясно читались в ее огромных трогательных глазах. Она все больше старалась заниматься своей внешностью, но делала это как-то неумело и даже, наоборот, портила свой внешний вид. Странно, смешно и жалко подчас было на нее смотреть. А ведь она была по-прежнему красива.
Все надежды ее в то время сосредоточились на ребенке, которого она, как ей казалось, уже снова носила под сердцем. Элеонор знала, что Изабелла молит Бога даровать ей сына. Рождение сына могло вновь сблизить супругов. Но из суеверного страха Изабелла пока молчала о своей очередной беременности.
В начале того года Ричард приехал в Берхемстед и задержался там на несколько дней. По всему было видно, что у него что-то на уме. Изабелла об этом не заговаривала, но Элеонор была уверена, что ее подруга тоже заметила его странную озабоченность.
К удивлению Элеонор, Ричард затеял разговор именно с ней, и предметом разговора была как раз его супруга. Он старался объяснить Элеонор причины своего беспокойства. Она вышла с ним в сад, о чем он попросил ее, и, как она поняла, с целью, чтобы никто их не подслушал.
– Элеонор, – начал Ричард разговор с сестрой, – ты много времени проводишь с Изабеллой.
– Да, братец, нам приятно быть вместе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139