Джоанна очень долго ехала по Франции и очень устала. В Проливе ее укачало, и она уже совсем забыла о тоске, охватившей ее в Ангулеме. Лучше ей было бы оставаться там, чем спешить куда-то в неизвестность.
Мать целиком и полностью оправдалась перед ней, рассказав о своей влюбленности в Лузиньяна еще почти с детства, и Джоанна избавилась от ревности. Она поняла, что истинная любовь требует жертв.
Прошлое похоронено, ей придется начинать новую жизнь.
Но почему ее не оставили в покое? Если не Лузиньян, то кто-то другой мог завевать ее сердце. Однако ей уже назначили другого жениха.
Ее мать все-таки добилась того, что желала. Хватит ли у Джоанны воли, чтобы обрести блаженство любви при жизни, или она будет исполнять до конца дней своих долг… девочки, зачатой и рожденной в королевском дворце.
В Вестминстере ее приветливо встретил брат. Он подрос, возмужал и выглядел настоящим королем.
Он соизволил поговорить с сестрой и высказал ей сочувствие по поводу того, что ее брак не состоялся, а она ответила ему, что их мать счастлива в новом браке.
Разумеется, Джоанна не поведала ему о сплетнях, распространяемых прислугой, о том, что вдовствующая английская королева наслала на их господина порчу.
Мальчик и девочка, брат и сестра, не знали, о чем говорить, и часто умолкали. Они чувствовали себя отчужденно.
– Беда наша в том, что нам всем еще мало лет, – со взрослой мудростью и печалью сказала девочка. – И мы не готовы к самостоятельной жизни…
Генри неожиданно, и тоже с грустью, с ней согласился:
– Жаль, что наш папа умер так рано…
– А может быть, мы поздно родились?
Джоанна удивилась тому, как подросли ее сестрички.
Впрочем, чему удивляться? Четыре года – большой срок.
Генри вдруг почувствовал, как дрожат плечики его сестры.
– Не грусти, Джоанна. Александр будет тебе лучшим мужем, чем Лузиньян. Мне он понравился. Ему двадцать два, и… он хорош собой. Он тебе подходит.
Она отодвинулась от брата, скрыв слезы.
Как она могла ему объяснить, что ей нужен только один мужчина – Хьюго Лузиньян.
Кавалькада приблизилась к Йорку. Рядом с королем гарцевала на лошади его сестра. На протяжении всего путешествия, к радости придворных, она не плакала и не капризничала. Именно такого поведения и осознания своего долга ждали от нее все.
Утеряв навеки Хьюго, Джоанна успокоилась. Ей теперь было безразлично, какой мужчина уложит ее в брачную постель.
Генри был доволен сестрой.
– Я думал, что ты будешь рыдать и проситься домой. Но ведь ты выходишь замуж за более близкого соседа, чем тот французский прохвост. Мы с Александром живем на одном острове, у нас общие заботы. Обещаю тебе, что мы будем часто видеться, если ты захочешь пересечь границу по Твиду. И еще скажу тебе, сестра, – нет красивее принцессы, чем ты. Ты даже превзошла красотой нашу мать. Мне донесли, что при французском дворе только и говорят, что о тебе.
– Я об этом наслышана, братец.
– Значит, ты будешь вдвойне знаменита. И как красавица, и как женщина, утвердившая мир между Англией и Шотландией.
Население Йорка в восторге кидалось под копыта их лошадей.
– Видишь, как приветствует тебя простой народ! А Изабеллу за ее поведение презирают все слуги и даже не принимают при дворе в Париже. И в Англии ее не примут!
– Я про это знаю, – сказала Джоанна. – Но трудно поверить, что это правда.
– Клянусь тебе, это правда! Но подумай, какое счастье, что мы можем принести мир стольким простолюдинам.
– Вероятно, вас это удивит, мой брат и государь, но вы – король и сможете когда-нибудь выбрать себе принцессу по вкусу.
– Надеюсь, я так и сделаю, – таинственно улыбнулся юный Генри.
Джоанна слышала, как толпа восклицала ей вслед, крича по прошествии кортежа:
– Бедная девочка! Такую юную красавицу выдают замуж за шотландского людоеда!
Она заняла положенное ей место под сводами собора, красивейшего во всей Англии, как ее уведомили, и где роскошь скульптурных украшений померкла перед роскошью одежд присутствующих на свадьбе вельмож, произнесла слова брачной клятвы, остановив этим убийства и разбои на границе по Твиду.
Она выполнила свой долг перед страной и вышла замуж за рыжего лиса – шотландца, про которого не знала ничего – добр ли он или свиреп?
Внешность его не вызывала отвращения, но глубокое, безнадежное равнодушие к мужу поселилось в душе у девочки.
Церемония завершилась. Она стала королевой Шотландии, а Александр, взяв ее за руку, вывел из храма. По всему городу Йорку громко звонили колокола. Весь день, до ночи, ей бил в уши этот непрерывный звон.
На пиру они сидели рядом, он брал самые вкусные кусочки, мял их в пальцах и отправлял ей в рот.
– Не бойся меня, маленькая женушка, – приговаривал он.
Александр заглядывал ей в лицо, подбадривал доброжелательной улыбкой, и страх постепенно улетучивался из души Джоанны.
Когда мир между Шотландией и Англией позволил северным графствам вздохнуть с облегчением, и второе бракосочетание было торжественно совершено в Йорке: Губерт де Бург обвенчался с сестрой Александра – Маргарет.
Александр был доволен, что его сестра вышла замуж за первого советника молодого короля, фактически правящего Англией и поддерживаемого архиепископом Кентерберийским, что означало и одобрение этого брака Святейшим Престолом.
Де Бург был уже в годах, но обладал характером столь живым и веселым, что пользовался любовью и молодежи из знатных семейств.
И принц Артур-мученик когда-то его любил, и юный Генрих был к нему более чем расположен.
Александр Шотландский вообще мог почивать на лаврах, так как его самая младшая сестрица, Изабелла, в скором времени должна будет обвенчаться с Роджером Биго, эрлом Норфолком, и поэтому получится так, что обе шотландские девицы заимеют в мужья двух самых влиятельных из вельмож английского королевства.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139