Быстрее принимайтесь за дело, милорд!
Тут она вызвала в холл жонглеров, и все замелькало, заискрилось, запестрело в зале. Отчаянные прыжки, сопровождаемые безумным ритмом барабанов и почти рвущихся от яростных ударов струн гитар, заворожили гостей.
Так прошел остаток ночи.
В супружеской спальне, расчесывая свои пышные волосы, Изабелла хохотала. Хьюго вторил ей.
– Милый, любимый мой Хьюго! Тебе нелегко пришлось в этот вечер. Ты не ожидал, что я на такое способна?
– Любовь моя! – произнес Хьюго укоризненно. – Зачем надо было бедную королеву выбивать из седла?
– Подумаешь, королева! Я ее ненавижу! Высокомерная, холодная, тщеславная. Я напомнила, что она прежде всего женщина, а потом уже королева.
– И все-таки она королева Франции. Помни об этом, дорогая.
– Она королева без году неделя. Я носила корону много лет. И со мной должны обращаться соответственно. Выйдя за тебя замуж, я стала всего лишь графиней, но тем не менее я по-прежнему королева.
– Бланш короновали…
– Ну и что? Бедный Людовик! Он поступает так, как ему велят. А несчастный малыш Луи, дофин и другие дети?.. Она их нарожала неизвестно от кого… Эту женщину надо прибрать к рукам, и можно это сделать.
– Каким способом?
Она вновь расхохоталась и обвила его шею округлыми, сильными руками.
Опрокинув его на кровать, Изабелла сорвала с мужа остатки одежды, обнажилась сама и улеглась на него всеми округлостями своего великолепного тела, дразня и возбуждая его мужское естество.
– У них это происходит по-другому. Ты можешь вообразить, как Бланш и Людовик занимаются любовью? – Она хихикнула.
– Нет, не могу.
– Я тоже. О мой красавчик Хьюго! Ты не знаешь, что я отдавалась тебе много-много раз еще до того, как ты познал меня, а я – тебя. Мерзкий Джон зачал моих детей. Я покорялась ему, а воображала, что это ты трудишься надо мной. Скажи, любишь ли ты меня?
– Зачем ты спрашиваешь, Изабелла?
– Я сделаю для тебя все, что ты захочешь, но и ты послужи мне как великий рыцарь. Проникни в королевскую спальню, возьми подушку, отыщи в потемках эту высокомерную мордашку, заткни ей рот и нос и держи так. Пока… эта сука не похолодеет…
– О чем ты говоришь?
Хьюго был готов взвиться до потолка, если б на нем не лежала обнаженная Изабелла.
– Так, болтаю разную ерунду. Ты же этого не сможешь сделать? Правда? И зачем? Но нам надо заставить их поступать, как нам хочется.
– Мы их вассалы.
– Они нас боятся, Хьюго.
– Я так не думаю, дорогая. Людовик – король, Бланш – королева. Ты видела, какое большое войско они привели с собой?
– А почему? Потому, что им страшно. По какой причине они явились сюда по первому твоему зову?
– Я присягнул Людовику.
– Чепуха! Вассал… сеньор… не говори этих мерзких слов при мне. Я не вышла бы замуж за покорного вассала, за овцу, которую стригут. Послушай меня, Хьюго! Мы можем платить за наш покой непомерную цену, унижаясь перед ними. Но я с этим не смирюсь! Мой сын – король Англии. Неужели ты не понял, что все нити тянутся к нам, и мы их дернем, когда захотим. Генри помнит о своей матери. Он хороший, послушный мальчик… и такой еще несмышленый. Людовик нас боится, Бланш я беру на себя. Давай соединим наши мозги и придумаем, как нам поджечь пожар. Ты меня понял?
– Да, милая. Это значит, что начнется война.
– Пусть начнется война, а войны Людовик страшится больше, чем семейство Лузиньянов. Генри выступит на нашей стороне. Представь себе, какую выгоду ты извлечешь, когда под скипетр Англии вернутся все утерянные дураком Джоном земли, а тебя провозгласят принцем-супругом королевы Англии?
Он молчал.
– Молчание – знак согласия, – пошутила она. – Если ты не можешь сказать «да», предоставь мне право действовать.
Ее губы тянулись к его губам. Разве мог он противостоять искушению? А ее распущенные по плечам волосы? Их прикосновение было не щекотным, а сладостным.
– Сегодня ты еще более соблазнительна, Изабелла…
– Ну, говори! Что же ты замолчал? – усмехнулась она. – Продолжай!
– …чем когда-либо. Я не знаю почему… но ты так чаруешь меня в эту ночь.
– А как было прежде? – шутила она.
– Прежде было хорошо, но не так. Как будто в тебя вдохнули новую страсть. Кто из мужчин может устоят перед тобой? Никто.
– Я знаю, кто, – посмеивалась Изабелла. – Людовик Французский и Тибальд Шампанский.
– Людовику не нужна другая женщина, кроме своей жены.
– Господи, какой же он примерный муж! А ты так же верен мне?
– Конечно, но не по той причине, по которой блюдет Людовик верность Бланш.
– А по какой? – Ты даруешь мне блаженство в постели, какого не получишь и в раю. Бедняге Людовику подобное и не снилось.
Смех Изабеллы сотряс стены супружеской спальни, волна похоти, исходящая от нее, и мертвеца подняла бы из гроба.
– Ну а графу Шампанскому? – мурлыкала всепобеждающая страстная кошечка.
– Ему не повезло, Бланш от него слишком далека – за семью морями, за высоким стенами… – прерывисто шептал Лузиньян, изнемогая от страсти.
– Так сблизим их дорожки… как мы с тобой сблизились.
И Изабелла принялась страстно и с охотой ублажать своего красивого супруга.
Королева Франции нервно расхаживала по покоям, отведенным хозяевами замка для ночлега ее с Людовиком.
– Я не доверяю этой шлюхе! И Хьюго де Лузиньяну, хоть он и присягнул тебе, как сюзерену. Раз он обвенчался с ней, то уже отравился ее гадючьим ядом.
– Ты сама себя настраиваешь против нее. В чем дело? Откуда такая неприязнь? – миролюбиво спрашивал Людовик.
– Оттого, что она вышвырнула свою дочку вон! – грубо ответила Бланш. – И шлепнулась в постель с женихом дочери.
Людовик удивился, что его королева говорит словно торговка на Парижском рынке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139