***

Анн никогда не станет Вивре: чуть раньше его прадед получил печальное подтверждение этому. Встреча с герцогом Бретонским прошла плохо, хуже некуда. Что касается Куссона, то, как и предвидел Франсуа, тут ничего нельзя было поделать. Никогда герцогство не вернет эту неприступную твердыню. Что до Вивре, то выкупить замок и титул возможно – но, разумеется, не деньгами Франсуа, которые отныне принадлежат ему, лишь покуда он жив. Следует найти щедрого дарителя, тогда и будет видно.
Но герцог на этом не остановился. Он с подозрением смотрел на этого старика, совершенно беспричинно переменившего решение: ведь его правнук по-прежнему женат против его воли. И он решил немедля назначить в Вивре и Куссон своего управителя, который один имел бы право распоряжаться имуществом обеих сеньорий.
Вместе с герцогским управляющим Франсуа и уехал обратно. Тому было пятьдесят лет, и он звался Готье д'Ивиньяк. Это была самая суровая и унылая личность, какую только можно себе вообразить. Очень высокий, лысый, с длинным тонкогубым лицом, он и трех слов не произнес за все время поездки, а по прибытии сразу же потребовал счетные книги.
Тогда-то Франсуа и понял: все потеряно и навсегда. Он – всего лишь старик, чьей смерти дожидаются. Он лишил Анна наследства и сам оказался наказан. Анн уцелел. Он носит имя своей матери, герб своей матери, он теперь Невиль. Нет больше никаких Вивре, кроме самого Франсуа, да и надолго ли? Ему ведь девяносто два года!..
Но весь размах катастрофы открылся ему чуть позже, в одно зимнее воскресенье, когда он слушал мессу в замковой церкви. Франсуа подумал о склепе, в котором велел вырубить двенадцать ниш для двенадцати грядущих поколений Вивре. Там погребена только его жена. Скоро к ней присоединится он сам… Вот и все! Нельзя и представить себе более ужасный символ его провала. И Франсуа не смог вынести этого. Когда прозвучало «Ite missa est», он потерял сознание…
Он все еще лежал без чувств, когда в Вивре приехала Сабина Ланфан, бежавшая из Парижа и от англичан. Таков был ее выбор. У нее не осталось семьи; компаньоны отца были всего лишь деловыми знакомствами, поэтому она решила укрыться у этих Вивре, о которых Изидор говорил с такой теплотой.
Сначала она вспомнила об Анне и чуть было не направилась в Невиль, но потом сообразила, что явиться к молодому человеку и остаться у него жить могло бы показаться неприличным. Тогда она решила отправиться к Франсуа, которого Изидор описывал как личность совершенно сказочную. Сабина не сомневалась, что обретет в нем отца, которого потеряла…
Так что она отбыла, оставив пустовать дом у гавани Сент-Поль. Она поклялась Памфилу, что когда-нибудь вернется. Отныне он может мечтать в саду сколько ему угодно…
Первой ее встрече в замке Вивре не хватало, по меньшей мере, теплоты. Готье д'Ивиньяк вышел в парадный зал и приветствовал прибывшую даму почтительно, но с откровенной досадой. А, узнав, что она вовсе не заблудившаяся путница, а напротив – хотела бы видеть Франсуа де Вивре, подозрительно приподнял бровь, наморщив свой лысый череп.
– Вы родственница?
– Нет, друг. Он болен?
Длинное постное лицо приняло подобающее выражение.
– Он при смерти, сударыня…
– Он не при смерти. Он в глубокой летаргии.
Эти слова произнес только что вошедший человек. Он увидел гостью и поклонился ей. Его приятная наружность еще больше выигрывала при сравнении с суровым обликом управителя. Он был одет как духовное лицо и имел тонзуру в красивых черных волосах. С виду ему было чуть более тридцати. Он был хорошо сложен и говорил приятным, теплым голосом. Не без волнения Сабина заметила, что чем-то этот священник напоминает ей Изидора.
– Я брат Тифаний, капеллан замка Вивре.
– А я Сабина, вдова Ланфан.
Брат Тифаний вскрикнул – от удивления и боли. Никто ведь так и не вскрыл письмо от Анна, прибывшее уже после того, как Франсуа впал в летаргию, поэтому содержание послания осталось неизвестным.
Сабине пришлось кратко рассказать об обстоятельствах гибели своего мужа. В нескольких словах брат Тифаний сказал ей о глубоком уважении, которое питал к Изидору. Затем они направились к донжону, а Готье д'Ивиньяк вынужден был удалиться, отвесив недовольный поклон.
По дороге брат Тифаний объяснил, что, теряя сознание, Франсуа потребовал, чтобы вызвали Соломона Франсеса, еврейского ученого и врача, который был учителем Анна после него самого. Невзирая на свой сан, брат Тифаний самолично отправился за евреем в Нант. И не пожалел об этом: это хороший человек и выдающийся врач. Он тоже знал Изидора…
Они поднялись на третий этаж башни. Комната Франсуа, погруженная в полумрак, освещалась лишь пламенем алхимической печи, служившей камином. Соломону Франсесу, благообразному иудею, что сидел подле постели больного, было, должно быть, лет пятьдесят – пятьдесят пять. Со своей длинной бородой и длинными седыми, почти белыми волосами он показался Сабине похожим на пожилого Христа. В нескольких словах брат Тифаний рассказал, кто такая их новая гостья, и сообщил о судьбе Изидора. Соломона глубоко взволновала скорбная весть.
Только тогда Сабина обратила внимание на больного. Франсуа де Вивре лежал с закрытыми глазами. Дыхание спящего было ровным и спокойным. Он вовсе не выглядел дряхлым стариком. Скорее, напоминал благородного патриарха. И вопреки всякому вероятию совсем не похудел. Соломон Франсес объяснил это тем обстоятельством, что Франсуа на самом деле кормят. Он глотает бульоны и микстуры. Иногда даже говорит, но недолго. Потом опять впадает в летаргию.
– Недавно он говорил о Париже.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200