стены, бесчисленные статуи, стол из зеленого мрамора, на котором они ужинали в первый вечер. Это было еще ужаснее, чем если бы он имел возможность видеть.
– Не угодно ли присесть и подкрепиться, синьор де Вивре?
– С вашего позволения, я предпочел бы пойти в библиотеку…
Дверь за ними закрылась. Анн снял, наконец, повязку с глаз. Стопки книг, свитки рукописей – все осталось таким, как прежде. У Анна складывалось впечатление, что после долгого, утомительного плавания он добрался, наконец, до острова. Ибо здесь, в этом месте, где Теодора никогда не бывала, воспоминаний о ней можно было не опасаться.
Виргилио д'Орта улыбнулся ему. Им снова было хорошо в своей вотчине, где они провели вместе столько времени.
– А как же солдаты, синьор де Вивре? Вам их много попалось по дороге? Как подумаю обо всех опасностях, которым вы подвергли себя ради моей особы!
– Мы никого не встречали.
– Вам повезло, потому что война здесь все еще продолжается. Не так долго, как ваша, но все-таки!..
Виргилио д'Орта объяснил, что его сюзерен, Филиппо Мария Висконти, по-прежнему борется с коалицией Савойи, Флоренции и Венеции. И дела Висконти были даже довольно плохи…
Затем он спросил:
– Вы проведете в моем обществе какое-то время?
– Увы, нет. Я бы предпочел уехать завтра же.
– Так скоро?
– Путь сюда был долог. Обратный будет не короче, а меня призывает долг. К тому же я не один, а со спутником. Ему нелегко было решиться последовать за мной. Я не могу заставить его ждать…
– В таком случае, не будем терять бесценного времени. Полюбуйтесь-ка на мои новые рукописи.
Виргилио принес целую кипу пергаментов, и они, не сговариваясь, сразу же начали переводить их, словно оставили эту работу только вчера. Обменивались впечатлениями, мыслями. Пылко спорили часами напролет.
И даже не заметили, как пролетела ночь. Увидев, что окна библиотеки осветились солнцем, Анн взялся за свою серую повязку.
– Что вы делаете?
– Мне надо ехать.
– Знаю. Но эта повязка… это необходимо?
– Я не в состоянии снова видеть эти места. Это выше моих сил. Мой товарищ должен был объяснить вам.
– Он что-то там сказал… Погодите немного. У меня есть для вас кое-что.
Итальянский синьор вышел и вскоре вернулся, держа в руках невероятную драгоценность.
Это была диадема тончайшей работы из узорного серебра. Каждый из ее зубцов увенчивала белая жемчужина, а та, что посредине, была черной.
– Этот убор был на моей супруге в день нашей свадьбы.
– Никогда не видел ничего прекраснее.
– Юноша сказал, что вашу будущую жену зовут Дианой, верно?
– Да, но я не понимаю…
– Черное и белое – цвета Дианы. Эта вещь прекрасно подойдет и для ее свадьбы.
Анн вздрогнул и попятился назад, словно в испуге перед подобным чудом.
– Она же неслыханной ценности! Я никогда не осмелюсь принять такой дар!
– Разве я сказал, что дарю ее вам? Я ее продаю.
– Вы смеетесь надо мной, сир д'Орта! Разве у меня найдется чем заплатить?
– Тем, что вы носите на шее, синьор де Вивре. Этой серой повязкой. Она и есть цена венца Дианы.
– Сир д'Орта…
– Именно здесь, господин де Вивре, где вы приобрели самые прекрасные воспоминания, вы должны расстаться с ними. Иначе они помешают вам жить дальше. Понимаете?
Анн был ошеломлен.
– Но почему?
– Не думайте о цене этого украшения: я знаю, что ваш серый лоскут дорог вам ничуть не меньше. Однако надлежит выбрать между прошлым и будущим, между детством и зрелостью… Ну так как, синьор де Вивре, что вы мне ответите?
Анн смотрел на итальянского вельможу, протягивавшего ему это серебряное чудо, увенчанное белым и черным… Почему? Да, почему Виргилио делал это? Почему столько щедрости, столько участия, столько желания помочь ему в жизни? Из дружеских чувств? В память о собственном счастье с давно умершей женой? Быть может…
Но Анн вдруг вспомнил, что какое-то время Теодора одна укрывалась в этих местах. Не разговаривала ли она с Виргилио о своем супруге? Быть может, Теодора сказала хозяину о своем заветном желании: ей ведь хотелось, чтобы когда-нибудь Анн окончательно отделился от нее. Не воля ли Теодоры в том, чтобы Анн взял этот венец?
Резким движением Анн сорвал серую повязку и протянул ее своему гостеприимцу.
Тот улыбнулся, вручил ему украшение и снова исчез…
Виргилио отсутствовал довольно долго, а когда вернулся, его руки были пусты. У Анна перехватило горло. Сдавленным голосом он спросил:
– Что вы с ней сделали?
– Схоронил ее там, где ей и должно находиться, – на дне озера Орта. А теперь уезжайте скорее…
Покинув замок и пустившись в обратный путь вместе с Мышонком, Анн де Вивре вдруг озяб. Ветерок холодил шею, лишившуюся шерстяной повязки, которая прикрывала ее столько лет. И это ощущение заставило его забыть о том, что глаза у него широко раскрыты и видят эти пейзажи в последний раз; заставило забыть и сира д'Орту, которого он тоже никогда больше не встретит; заставило забыть даже про венец Дианы, который Мышонок вез в дорожной суме.


***

Анну повезло: за время его отсутствия во Франции не произошло ничего важного. Но ничего важного не произошло также и по его возвращении. На королевской службе, среди соратников Бастарда Орлеанского, жизнь Анна на многие месяцы поделилась между монотонным существованием при дворе и незначительными стычками с неприятелем…
Война тянулась, война затягивалась. Она превратилась в скучную обыденность: маленькие успехи, маленькие неудачи, бесполезные переговоры.
Карл VII оставался все таким же нерешительным и слабовольным, но Анн решил не обращать на это внимания, равно как и на людей, что окружали его.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200