Спать не давал голос. Стоило ему смежить веки, как он слышал: «Диана де Куланж… анж… Я вас люблю… люблю…» Анн уже был готов умереть от тоски и вот – переживает самое безумное из приключений! Диана-охотница, явившаяся ниоткуда со своим соколом на плече, любит его. И с какой силой! Она не отступилась, когда он сказал ей, что женат. Она без колебаний открылась ему, когда он попросил. Значит ли это, что он тоже любит ее? Неужели он разлюбил Теодору? Нет, конечно, но это не мешало ему восхищаться Дианой.
Внезапно Анн с силой бросился на свое ложе. Нельзя больше изводить себя вопросами. Довольно думать! Это принесет ему лишь боль. Надо просто прожить эти дни, не размышляя, в полную меру…
И последующие дни оказались такими, как он и надеялся. Диана находилась вокруг него повсюду, хотя он и не мог ее видеть, поскольку в его камеру она не входила, а из окна донжона замок был практически не виден.
Анн не видел ее, но слышал. Диана была сама веселость, сама жизнь. Она напевала на дозорном ходу, смеялась перед каминной трубой. Анн не мог ответить смехом на этот смех, поэтому изливал его на бумагу.
Не мог он отозваться и на ее пение – ведь она на своем этаже устраивала ему настоящие серенады! Услышав их в первый раз, он решил, что это, наверное, немного чересчур. Она же, наоборот, находила свою выдумку чрезвычайно забавной. Так что он слушал эти известные всем баллады, где рыцарь признавался в любви заточенной в башню принцессе. Диана, правда, заменяла «принцессу» на «рыцаря», а «рыцаря» – на «принцессу».
Она также развлекала его музыкой. Поставив после ужина свой орган на стол в большом зале, играла допоздна. Обитатели замка, начиная с самого Эсташа, не проявляли на сей счет ни малейшего удивления, поскольку играть на органе по ночам уже давно вошло у Дианы в привычку. Наоборот, бесконечная музыка знаменовала возврат счастливых дней, даже если заснуть теперь стало немного труднее.
А потом наступило Богоявление 1432 года…
Анн надеялся, что сир де Куланж позволит ему, как и на Рождество, покинуть камеру и присутствовать на богослужении. Но ничего подобного не случилось. Скрепя сердце слышал он, как в замковой церкви звонят к обедне. Значит, он не увидит Диану в день своего двадцатилетия!
В довершение его несчастий девушка в это утро не пришла к камину – наверняка потому что была на праздничной мессе. Сидя в одиночестве перед черной и немой дырой дымохода, Анн исписал целый листок, где изливал душевные скорби.
Наконец, он услышал торопливые шаги – она поднималась бегом, наверстывая опоздание, – и свое имя, повторенное эхом:
– Анн… Анн…
В ответ он бросил свою скомканную в шарик бумажку. Ожидание оказалось долгим. Она читала. Наконец, донесся совершенно ошеломляющий ответ:
– Сегодня ночью сделайте веревку из простыней и привяжите к прутьям решетки.
Он написал: «Я не могу бежать. Это невозможно».
Она не ответила. Анн услышал звук ее поспешных шагов.


***

Когда настала ночь, он поступил так, как она велела. Решетка, установленная Одилоном, накрывала оконный проем коробом. Пленник привязал веревку к нижней, горизонтальной части одного из прутьев, от всей души надеясь, что в эту лунную ночь из замка не заметят белизну простынь.
Как и во время того неудавшегося побега, веревка достигла лишь уровня расположенного ниже окна.
И Анн стал ждать. Он заметил, что впервые не слышит звуков органа…
Он никак не мог решить, остаться ли ему у окна или подойти к камину, когда веревка из простыней вдруг дернулась и натянулась. Анн глянул вниз и увидел Диану. Она поднималась к нему с нижнего окна – уверенная, ловкая.
Как и в их первую встречу, на ней было черно-белое платье; на плече сидел Зефирин.
Девушка добралась до окна и кивком показала на сокола, сказав совершенно непринужденно, словно стояла перед ним на полу, а не висела в воздухе на головокружительной высоте.
– Пересадите его на решетку, пожалуйста.
Анн исполнил приказание.
– А теперь подхватите меня руками.
Он просунул руки ей под мышки. Диана отпустила веревку и повисла на его руках. Он принял тяжесть ее тела как высший дар. Она доверила ему свою жизнь. Теперь они могли существовать, только слившись воедино. Анн вновь ощутил волнение.
– Я не знаю, как долго смогу удерживать вас так…
– Какая разница! Если мы захотим, то можем создать вечность!
– Как это?
– Смотрите на нее!
– На кого?
– На Диану! На полную луну.
Анн перевел взгляд на Диану дальнюю, сиявшую над головой, потом вновь устремил его на Диану ближнюю, почти касавшуюся его лица. Одна безмятежно царила на небосводе среди бесчисленных звезд, другая плыла, качаясь, прямо перед ним, в облаке рассыпавшихся темных волос, – со своей озорной улыбкой и очаровательными ямочками на щеках. Меж двумя Дианами поблескивала своим колпачком голова сокола.
Анн покачал головой в восхищении.
– Диана де Куланж…
Покоясь на его руках, как на облаке, Диана улыбнулась ему.
– Как прекрасно, когда тебе двадцать лет! А мне в заветный день исполнится двадцать четыре.
– В заветный день?
– Это очень скоро. И в этот день мы увидим друг друга по-настоящему, без решетки.
– Это невозможно.
– В заветный день все возможно!
Она посмотрела на звезду над своей головой и тихонько рассмеялась.
– Мне кажется, будто я лечу. Мы где-то на полпути между луной и землей. Что вы предпочитаете? Лететь к луне и затеряться там или вернуться на землю?
– Чем будет земля без вашего смеха?
– Анн!..
Ее губы напоминали своим изгибом лунный серп. Надо бы сказать ей. Сказать – даже если он и сам не знает, правда ли это.
Сказать, как сказала она сама.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200