Это мое, и мне нужна твоя помощь... и ты все прекрасно понимаешь.Потом они заметили меня. И Ли сказал:— Баки, хоть ты ей скажи. Ты ее образумь.Это была самая нелепая фраза, касавшаяся всего этого цирка с Орхидеей, которую мне довелось услышать.— Кей права. Ты уже совершил по крайней мере три проступка, выкрав эти бумаги, — тут я остановился, подумав о том, что совершил сам и куда собираюсь пойти вечером. Посмотрев на Кей, я дал задний ход. — Я обещал ему неделю на это дело. Это значит еще четыре дня. В среду все закончится.Кей вздохнула:— Дуайт, иногда ты ведешь себя как последний трус, — и ушла в дом. Ли открыл рот, чтобы сказать что-нибудь смешное, а я направился к своей машине, распихивая ногами официальные бумаги управления. * * * Белоснежный «паккард» стоял на том же месте, что и в прошлый вечер. Я вел наблюдение из своей машины, припаркованной сразу за ним. Несколько часов я провел на переднем сиденье и, постепенно закипая, наблюдал за посетителями трех близлежащих баров — бандитами, разными девицами и моментально распознаваемыми осведомителями, — этих посредников между полицией и преступным миром отличал беспокойный, рыскающий взгляд. Миновала полночь, движение оживилось — в основном лесбиянки, разбредающиеся по дешевым отелям, на другой стороне улицы. И вот наконец, совсем одна, в дверях «Ла Верны» появилась она — любительница ночной жизни, в зеленом шелковом платье.Когда она подошла к тротуару и бросила взгляд на мою машину, я приоткрыл дверцу с ее стороны и сказал:— Бродим по злачным местам, мисс Спрейг?Мадлен Спрейг остановилась. Я приблизился. Она достала из сумочки ключи от машины и большую пачку денег.— Так, значит, папочка опять вздумал за мной следить. Он снова пошел в свой кальвинистский крестовый поход и сказал тебе, чтоб ты особо не прятался. «Мэдди, девочка, тебе не следует появляться в таких неподходящих местах. Девочка моя, там тебе могут встретиться аморальные типы, а это нехорошо». — Она ловко сымитировала тяжелый шотландский акцент.У меня задрожали ноги, как на ринге, когда я ждал сигнала к началу первого раунда. Я сказал:— Я полицейский.Уже нормальным голосом она спросила:— Да? Папочка уже покупает полицейских?— Меня он не покупал.Мадлен протянула мне деньги и пристально на меня посмотрела.— Возможно, это правда. Если бы вы работали на него, вы одевались бы значительно лучше. Ну, тогда вы, наверное, шериф из Западной Долины. Вы уже вымогали деньги у хозяев «Ла Верны», а теперь, видимо, подумали, что можно попробовать вымогать и у постоянных клиентов.Я взял деньги, пересчитал — там было больше сотни долларов — и вернул ей обратно.— Как насчет отдела по раскрытию убийств полиции Лос-Анджелеса. Как насчет Элизабет Шорт и Линды Мартин?При этих словах нахальный тон Мадлен сразу же улетучился. На лице появилось беспокойство, и тут я увидел, что ее сходство с убитой ограничивалось лишь прической и макияжем; в целом черты ее лица были менее изящны, чем у Орхидеи, и напоминали ее лишь отчасти. Я вгляделся в них повнимательнее: испуг в светло-карих глазах, блестевших при свете уличных фонарей; складки на лбу, говорившие о напряженном раздумье. Ее руки дрожали, поэтому я взял у нее ключи от машины и деньги, затолкал их в сумочку и бросил все это на капот «паккарда». Чувствуя, что вот-вот могу получить важную зацепку, я сказал:— Вы можете поговорить со мной здесь или где-нибудь в центре, мисс Спрейг. Только, пожалуйста, не врите. Я знаю, что вы были с ней знакомы, поэтому если вы попытаетесь пудрить мне мозги, то отправитесь а участок, а там вас ждет огласка, которая вам совсем ни к чему.Нахальная девчонка наконец взяла себя в руки. Я повторил:— Так здесь или в участке? — Она открыла мне правую дверь «паккарда», а сама села слева за руль. Я разместился рядом и, чтобы видеть ее лицо, включил в салоне освещение. В нос ударило запахом кожаной обивки и затхлым ароматом духов.— Скажите, как долго вы знали Бетти Шорт?При свете Мадлен чувствовала себя не в своей тарелке.— Откуда вы узнали, что мы с ней были знакомы?— Когда прошлым вечером я расспрашивал официантку в баре, я видел, как быстро вы улизнули оттуда. Как насчет Линды Мартин? Вы были с ней знакомы?Длинным накрашенным ногтем Мадлен коснулась руля.— Поверхностно. Я встретила Бетти и Линду прошлой осенью в «Ла Берне». Бетти сказала, что она там впервые. Потом мы разговаривали еще один раз. С Линдой мы разговаривали чаще, но в основном болтали о всяких пустяках в баре.— Прошлой осенью, это когда?— По-моему, в ноябре.— Ты с ними спала?Мадлен поморщилась.— Нет.— А почему нет? Эти притоны, собственно, для этого и существуют, ведь так?— Не совсем.Я легко похлопал ее по плечу, обтянутому зеленым шелком.— Ты — лесби?Мадлен зарокотала, как ее отец:— Мэжнэ сказать, пар-рнишка, что я бер-ру то, что плохо лежит.Я улыбнулся и погладил ее по тому же плечу.— Хочешь сказать, что, кроме той встречи в баре два месяца назад, больше с Линдой Мартин и Бетти Шорт не встречалась?— Да. Именно об этом я вам и говорю.— Тогда почему так быстро смылась вчера?Мадлен закатила глаза и вновь завела:— Пар-рнишка, но я прервал ее:— Хорош вилять, говори как есть.Оторва выпалила:— Мистер, мой отец — Эммет Спрейг. Тот самый Эммет Спрейг. Он отстроил половину Голливуда и Лонг-Бич. А другую половину купил. Ему не нужна излишняя реклама. И он не будет в восторге от газетных заголовков типа «Дочь магната, дающая показания по делу Черной Орхидеи, встречалась с погибшей в ночном клубе для лесбиянок». Теперь представляете картину?— В цвете, — ответил я и погладил ее по плечу.Она отодвинулась и вздохнула:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127