— Мисс Стинсон, вы упомянули о том, что, когда Джон Фогель сказал вам про своего отца, вы испугались. Почему?Салли прошептала:— Я слышала одну историю. — Внезапно ее лицо приняло совсем страдальческий вид, осунувшись на глазах.— Какую историю?Дрожащим шепотом она ответила:— О том, как его вышибли из Отдела нравов.Я вспомнил рассказ Билла Кенига про то, как Фрици, работая в Отделе по борьбе с наркотиками и проституцией, заразился сифилисом, переспав с какой-то проституткой, после чего его отстранили от работы до излечения.— Он подхватил дурную болезнь, так?Откашлявшись, Салли сказала:— Я слышала, что он подцепил сифилис и у него поехала крыша. Он посчитал, что его заразила чернокожая девка, и поэтому, прежде чем начать лечиться, он совершил налет на публичный дом в Уотсе и перетрахал там всех девчонок, заразив и их тоже. Некоторых он поимел в глаза, и две девочки ослепли.Я почувствовал еще большую слабость в ногах, чем в ту ночь на складе. Расс сказал:— Спасибо, Салли.Я произнес:— Пошли брать Джонни.Мы поехали в центр на моей машине. Джонни работал в дневную смену, с небольшой переработкой вечером. Он должен был обходить днем свой район, поэтому у нас был хороший шанс застать его в 11 утра одного.Я ехал не торопясь, стараясь не пропустить его фигуру в привычном синем сержантском мундире. Расс положил на приборную панель шприц и ампулу с пентоталом, которые он сохранил с того дня, когда мы допрашивали Рыжего Мэнли; даже Расс понимал, что нам предстоит поработать физически. Мы проезжали мимо здания благотворительной миссии, когда я заметил его — одного, отчитывающего каких-то бродяг возле урны с мусором.Я вышел из машины и позвал его. Фогель-младший погрозил пьяницам и, заложив большие пальцы за ремень, не спеша направился в нашу сторону.Едва он успел спросить, почему я в штатском, как его настиг мой удар в живот. Он согнулся пополам. Я схватил его и несколько раз ударил головой о крышу машины. Потеряв сознание, он рухнул на землю. Подошедший Расс, закатал ему рукав на левой руке и вогнал в вену полный шприц «лекарства от лжи».Теперь Джонни был в полной отключке. Я вытащил из его кобуры 38-й и бросил на переднее сиденье, затем затащил Фогеля назад и плюхнулся рядом с ним. Расс сел за руль. Мы покатили по аллее. Пьяницы замахали нам вслед.Поездка до «Эль Нидо» заняла полчаса. Джонни несколько раз о чем-то смеялся в своем наркотическом бреду и пару раз чуть было полностью не очнулся. Когда мы подъехали к гостинице, Расс пошел посмотреть, есть ли люди в вестибюле. Убедившись, что там никого нет, он подал мне знак. Взвалив на плечо Джонни, я потащил его в комнату 204. Тяжелее я в жизни ничего не таскал.На пути в номер он наполовину очухался; когда я сбросил его в кресло и приковал левую руку к батарее отопления, он приоткрыл глаза. Расс заметил:— Пентотал будет действовать еще несколько часов. Он не сможет нас обмануть. Я смочил в ванне полотенце и обмотал им лицо Джонни. Он закашлял, и я снял полотенце.Джонни захихикал. Я сказал:— Элизабет Шорт, — и показал на фотографии на стене. Мокролицый Джонни пробормотал:— Что с ней?Я снова замотал его полотенцем. Он захрюкал задыхаясь; я позволил ему стащить с себя этот махровый сырой комок.— А как насчет Лиз Шорт? Ты помнишь ее?Джонни засмеялся. Расс показал мне рукой, чтобы я сел рядом с ним на кровать.— Тут есть свои методы. Давай я буду задавать вопросы, а ты постарайся сдержать свою злость.Я согласно кивнул. Теперь Джонни видел нас обоих, но его зрачки сузились до размеров булавочной головки, а лицо выглядело вялым и отупевшим. Расс спросил:— Как тебя зовут, сынок?Едва двигая губами, он ответил:— Ты знаешь, лейтенант.— Все равно скажи.— Фогель, Джон Чарльз.— Когда ты родился?— 6 мая 1922 года.— Сколько будет шестнадцать плюс пятьдесят шесть?Джонни на минуту задумался потом ответил:— Семьдесят два, — и переключил свое внимание на меня. — Зачем ты меня ударил, Блайкерт. Я тебе ничего плохого не делал.Толстяк был действительно сбит с толку. Я промолчал. Расс продолжил:— Как зовут твоего отца?— Ты его знаешь, лейтенант. О... Фридрих Фогель. Коротко — Фрици.— Коротко как Лизу Шорт?— Конечно... как Лиз, Бетти, Бет, Орхидея... много разных имен.— Вспомни январь этого года, Джонни. Твой отец захотел, чтобы ты потерял девственность, так?— А... да.— Он на два дня купил для тебя женщину, так?— Не женщину. Ненастоящую. Шлюху. Шл-ю-ю-ю-ху. — Растянув слог, он засмеялся и попытался захлопать в ладоши, но не смог — одна рука ударилась о грудь, а другая, закованная в наручник, лишь слабо дернулась. Он жалобно простонал: — Так нечестно. Я все расскажу папе.Расс спокойно ответил:— Это ненадолго. Ты переспал с проституткой в «Билтморе»?— Да. Папа снял для меня лучшую, потому что он знал ее сутенера.— И в «Билтморе» ты встретил Лиз Шорт, так?Лицо Джонни исказила гримаса — глаза задергались, губы задрожали, на лбу выступили вены. Он напомнил мне посланного в нокаут боксера, пытающегося встать на ноги.— А... верно.— Кто тебя с ней познакомил?— Как то бишь ее звали... ну... эта шлюха.— И что вы с Лиз делали, Джонни? Расскажи мне.— Мы... трахались три часа и играли в игры. Все за десять баксов. Я давал ей Большой Шницель. Мы играли в Лошадку и Наездника, я ее слегка выпорол. Лиз мне понравилась больше, чем та блондинка. У Лиз были чулки на ногах, она сказала, чтобы никто не увидел ее родимые пятна. Ей понравился мой Шницель, и она не заставляла меня полоскать рот, прежде чем ее поцеловать, как та блондинка.Я подумал о порезе на бедре Бетти, и у меня перехватило дыхание. Расс спросил:— Джонни, это ты убил Лиз?Толстяк вздрогнул.— Нет!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127